До наших дней Мария Антуанетта остается главным символом Версаля в период расцвета. Она оставила о себе память как о тщеславной и алчной женщине, чья любовь к роскоши и разврату могла сравниться разве что с ее равнодушием к человеческим страданиям. Не важно, что большинство из всего этого не было правдой, ненависть французского народа к его в равной мере очаровательной и презираемой королеве превратила Марию Антуанетту в катализатор революции.

Что вызвало Великую французскую революцию? Множество причин. Чем хуже становилась обстановка, тем более неумелым становилось французское правительство. Народ страдал и голодал, наблюдая за все более сюрреалистическим поведением аристократии, пудрившей свои парики той самой мукой, которой людям не хватало на хлеб. Безумие богатых росло, создавались условия для бунта.

Но как для любого взрыва необходим катализатор, так для революции требуется искра, чтобы она вспыхнула. В случае с Великой французской революцией такой искрой стала «афера с колье». Это был скандал вокруг тщательно спланированной кражи самого большого в мире бриллиантового колье. Марию Антуанетту обвинили в растрате государственных (и, вероятно, церковных) средств, в измене королю и в том, что она соблазнила кардинала и составила против него заговор. Все это исключительно для того, чтобы заполучить колье. В действительности ничего подобного королева не делала. Мария Антуанетта знала о колье, но в течение нескольких лет она неоднократно отказывалась покупать его или согласиться на то, чтобы ей его купили, утверждая, что она «находит королевские шкатулки с драгоценностями достаточно богатыми»[78].

В конце концов с тех, кто на самом деле замыслил кражу, сорвали маски, и королева оказалась невиновной. Но к этому моменту урон и ее репутации, и монархии был уже нанесен. Мария Антуанетта стала символом всего Версаля, а бриллианты олицетворяли собой все ее порочные излишества. Королева (и колье) стала воплощением того, из‑за чего страдала и чем возмущалась вся Франция. Мадам Дефицит, как ее называли, оказалась виновной в глазах общественного мнения, где слухи становятся фактами, даже если последствия исторические.

Обычный слух может стать фактом, украшения могут стать каноническими, людей можно превращать в символы. Именно вокруг таких символов и строятся наши идеи о стоимости и «заслуженности». История аферы с колье – это рассказ о том, как главы государства повели себя плохо, словно тинейджеры; история о слухах, обмене записками, позерах, кликах; история аристократической одержимости внешними приличиями и одержимости народа этой аристократией. Но самое важное – это то, что это история о власти символов и символах статуса.

Из пешек в королевы

Мария Антуанетта, наивысшее воплощение французского декаданса и разврата перед революцией, по иронии судьбы даже не была француженкой. Она родилась 2 ноября 1755 года в Вене, в сильной, но суровой семье Габсбургов. Тот факт, что она была австриячкой, гарантировал ей подозрительное отношение, неприязнь и грубое прозвище при вовсе даже не дружественном французском дворе в Версале.

В это время расширяющейся Австрийской империей мудро и безжалостно железной рукой правила императрица Мария Терезия, мать Марии Антуанетты, одна из самых сильных и несговорчивых правительниц этой эпохи. У нее было шестнадцать детей. Ей приписывают слова о том, что она сама бы пошла воевать как простой солдат, если бы не была постоянно беременна. Мария Терезия всегда говорила о своих детях – те, как и ее подданные, боялись ее так же сильно, как и любили, – как о «пешках» на шахматной доске Европы. Любимый женой и детьми ее муж, император Священной Римской империи Франциск I, был в высшей степени декоративным правителем. Никто не сомневался, что именно императрица Мария Терезия сидела на троне Габсбургов и контролировала Австро-Венгерскую империю.

Мать Марии Антуанетты не была плохой. Она была «просвещенной абсолютисткой». Это значило, что она, как и Екатерина Великая в России, провела некоторые либеральные реформы, включая всеобщее образование для ее подданных и отмену средневековой традиции крепостничества. Не поймите превратно, она не была «народной» правительницей. Мария Терезия, в отличие от ее несчастной дочери, была просто мудрой императрицей. Она заранее знала, в какую сторону подует ветер. Но Мария Терезия верила в то, что монархия абсолютна и необходима. Эту веру от нее унаследовала Мария Антуанетта.

Она была самой красивой дочерью Марии Терезии, но при этом самой невыразительной. Она не унаследовала дар своей матери к управлению. Ей не хватало не только дальновидности матери, но и ее банальной, но пугающей серьезности. Как почти забытый пятнадцатый ребенок, Мария Антуанетта не получила хорошего образования, так как предполагалось, что она будет блистать исключительно в музыке и танцах. Да и это было сомнительно. О хорошенькой Марии Антуанетте было сказано: «Она танцует не в такт, но если и так, то в этом определенно виноват такт»[79].

Мария Антуанетта была веселой и очаровательной, но никто не принимал ее всерьез. Мать вообще не обращала на нее внимания, хотя именно ее одобрения дочь добивалась всю жизнь. При таком количестве старших и более ярких братьев и сестер на Антуан, как ее называли, никто не обращал внимания до тех пор, пока одна из ее старших сестер внезапно не умерла от оспы и не освободила место на шахматной доске матери.

Австрия и Франция традиционно были врагами. В середине восемнадцатого века их объединило еще более сильное неприятие некоторых других стран во время конфликта, который стал известен как Семилетняя война. Но когда война, а вместе с ней и временный союз закончились, Австрии потребовался более надежный способ укрепления только что обретенных сердечных отношений с Францией. Например, бракосочетание. Мария Терезия не собиралась отказываться или как-то иначе ставить под вопрос выгодный брак, пусть даже невеста была всего лишь полуграмотным ребенком. Никто не принимал в расчет личные склонности дочерей или другие ограничения, поскольку «принцессы рождены для того, чтобы повиноваться»[80]. Поэтому юную, очаровательную и не имеющую жизненного опыта принцессу отправили в такое место на земле (или, во всяком случае, в Европе), где она меньше всего могла почувствовать себя как дома.

Версаль.

Подлинные хозяйки Версаля

В апреле 1770 года четырнадцатилетнюю Марию Антуанетту собрали в дорогу и отправили во Францию, чтобы она стала женой такого же неуверенного в себе и слишком молодого Людовика XVI, внука правящего развратного короля Людовика XV и наследника престола. Мать строжайше наказала дочери понравиться королю, его внуку и всему французскому двору. Любой ценой.

На границе двух государств состоялась краткая церемония. Французский посланник, встречавший Марию Антуанетту, мгновенно освободил девушку от всего ее имущества, включая одежду, домашних любимцев, компаньонок и сентиментальные сувениры. Все заменили французскими аналогами, хотя бы символически превращая ее из австриячки во француженку[81].

К сожалению, этот неожиданный поворот событий по-настоящему не сработал.

Есть невероятная ирония в том, что Мария Антуанетта стала символом разврата, излишеств и карикатурной женственности. Когда принцесса покинула Вену, ее скорее можно было бы назвать настоящим сорванцом. На самом деле у Марии Терезии, часто писавшей дочери в Версаль и советовавшей ей одеваться во французском стиле, был любимый портрет Антуанетты, для которого та позировала перед выездом на охоту в своем лучшем охотничьем наряде. Скромный наряд и замашки сорванца подходили для Вены, где Мария Терезия утверждала, что «простота наряда более подходит для высшего ранга»[82]. В Вене сочетание власти и респектабельности было важнее гламура.