Шизоид: «Пока нет, но ускоряется. И тепловизор говорит, что там под землей что-то живое и очень-очень большое».

Мля! Я до последнего надеялся, что там просто большущий клубок червей. Хрен там — это босс. И все зависит от того, какую скорость он может развивать и как далеко способен проползти.

Встреться мы с любой здоровой херней на твердой поверхности, шансы бы были, к тому же доступна червоточина. Но! Как, сука, сражаться с тварью, способной затащить тебя под землю? И чем там поможет неуязвимость? Максимум выиграешь лишние тридцать секунд жизни.

«Бежим!»

Мы бежали по грязи, перемешанной с остатками снега, и скорость была очень низкой. Я продолжал таскать людей и тут заметил, что мы вплотную приблизились к какому-то садовому товариществу. Пришлось менять направление, чтобы не вывести неведомую херню на него. Кстати, уже и без особенности Влада стало видно, что она прет за нами как танк, уверенно сокращая дистанцию.

Ждановские пока справлялись, но даже они регулярно падали, роняя основу парусника. Мирные же гораздо чаще барахтались в грязи, пытаясь подняться, чем продвигались вперед. Жопа. Но делать нечего — надо приложить все возможные усилия, чтобы спасти мирных.

Следующие десять минут я метался как ужаленный в ту самую жопу, в которую мы попали. Народ помаленьку подстраивался, и, если очередной транспортируемый успевал увидеть, что я появился рядом, заранее расставлял руки. Первым так сделал, разумеется, сообразительный Слава.

Между тем преследователь уже был не дальше, чем в километре от нас.

— А-а-а! — заорал вдруг толстяк, когда я опустил его на землю. Ну как опустил — бросил с метровой высоты.

Твою мать, что ж за непруха-то?

В земле оказалась прикопано небольшое бревно, и именно об него мужик только что сломал ногу. То, что это именно перелом, было понятно по торчащей из голени кости. Сука!

— Хватайся! — я присел и закинул его руку себе на шею.

— А-а-а! — он случайно оперся на травмированную конечность.

— Держись, бл.дь!

Кое-как зафиксировав пострадавшего, я прыгнул максимально вверх и осмотрелся.

Дорога находилась метрах в трехстах. Не та, которая вела в Москву, а перпендикулярная ей, уходящая на север. Огромный холм продолжал накатывать, но вроде как уже не так быстро. Может и проканать.

В несколько прыжков я достиг дороги и как мог аккуратно приземлился.

— А-а-а! — мужик рухнул на асфальт и схватившись за ногу завыл.

— Потерпи!

«Дорога в трехстах метрах на восток! Поднажмите!»