— Ну, за полдороги! Осталось всего триста километров!

Выпил и закусил картошкой. О! Почти горячая — офигеть! Это он молниями ее что ли подогрел, или другие способы есть?

— Спасибо за угощение!

— Пожайса!

Я отрезал кусок мяса, и он тоже оказался теплым.

— Слуфай! — я вспомнил важную вещь и заговорил с набитым ртом. — Насчет этих фрагментов карт… Есть еще способы их получить? А то замучаемся через ключевой мир ломиться.

— Есь.

— Как?

— Емя поажей (время покажет).

— Ясно. А в исходном мире только миры от системы можно отключать?

— Не .ойка, — после паузы тихо проговорил Проша и положил надкусанный кабачок на блюдце.

— Не хочешь об этом говорить?

— Ебе .ано жнай (тебе рано знать).

— Завтра нормально будет? — засмеялся я.

Кристаллоид шутки не поддержал и промолчал.

— Ладно-ладно, не обижайся… — я налил еще рюмку. — Писец голова пухнет, девять дней всего прошло, а столько всего случилось.

Снова выпил, схватил соленый огурец, откусил и откинулся на диване. Хотя намного больше, чем девять прошло, сплю я постоянно здесь, плюс испытания и червоточины. Не меньше пятнадцати, даже если не считать время, проведенное на плоту.

Сделано многое, прокачка идет великолепно. Но не покидает ощущение, что мы попали в какие-то крысиные бега, из которых нет выхода. Несемся как осел за висящей перед носом морковкой. Нет, есть и продвижение по существу, те же фрагменты и ключи… Но все равно…

— Нужен прорыв, — невольно вслух пробормотал я.

— Шта? — встрепенулся Проша.