– Хотелось бы узнать, как Азалия ухитрялась вызывать у тебя галлюцинации? Тут у кого угодно крыша поедет с перепугу. Но ведь Катерина сказала, что никто тебя не травил. Анализы ничего такого не показали.

Дина глянула исподлобья.

– Жанна предельно ясно изложила.

– Кто? – изумленно переспросила Татьяна. – Жанна? Неужели ты веришь, что она экстрасенс? Понятно же…

– Конечно, понятно! – досадливо перебила девушка. – Эта Жанна как пить дать актриса из их театра. С которой Жан, ясное дело, спит. Или спал. И бедолага теперь на все готова, чтобы он трахнул ее еще разок.

Татьяна подумала, что Дина никогда раньше не употребляла таких вульгарных выражений. Бедная, бедная девочка. Еще и не так заговоришь…

– Разумеется, они подробно проинструктировали эту Жанну или как там ее… Сказали, что и как нужно говорить, – возбужденно продолжала Дина, – но кто тебе сказал, что все это не может быть правдой?

– То есть ты всерьез считаешь, – с расстановкой произнесла Татьяна, – что Азалия – ведьма? Ты это хочешь сказать?

– Уверена, что да! Уверена! – выкрикнула Дина. – Сама подумай! Ты же узнала, что она нарочно осталась в нашем доме. Зачем? Она ненавидит меня, и ей есть где жить. Но, видимо, только так она могла внушать мне эти видения. Азалии надо, чтобы я была поблизости – иначе она не сможет сводить меня с ума! А как она сумела погрузить меня в то состояние, в каком я оказалась? Скажи! Каким образом это можно сделать? Ты же и сама подозреваешь!

– Что-то тут нечисто, – вынуждена была признать Татьяна. – Но колдовство…

– Да что я! Вспомни папу… Бедный папа! А другие мужья? Все умирали, оставив Азалию в шоколаде! А карьера ее! Тебе тоже это показалось странным!

– Но я никак не связывала это с магией или чем-то таким, – сказала Татьяна и тут же поняла, что лукавит.

Рука нащупала на шее цепочку с крестом. Зачем же тогда она его надела? Чего испугалась? С другой стороны, одернула себя Татьяна, она в тот вечер сильно перенервничала: увидела Дину в ужасном состоянии, была возмущена наглым враньем Азалии. Наверное, это было просто что-то неосознанное: бабушка всегда носила крест и часто говорила, что символ веры бережет от несчастья. Вот она и кинулась за ним.

– Азалия, конечно, могла быть определенным образом причастна к смерти Наиля, – осторожно произнесла Татьяна, – и даже к смертям всех своих мужей, но…

– И не только их, – прервала Дина, – я уверена, что и дядю Альберта тоже она убила. А иначе – откуда она узнала о его смерти?! Никто ей об этом не говорил! Она злилась на него: я сдуру рассказала ей о нашем с ним последнем разговоре. И решила отомстить, а заодно и мне больнее сделать. Наверное, на папиных поминках, когда они увиделись, что-то такое с ним сотворила, чтобы он ночью умер!

Татьяна вскочила с места и начала по привычке мерить шагами комнату.

– Да, дело попахивает чем-то… нехорошим. Криминальным. Однако…

– Погоди! – снова не дала ей договорить Дина. – Помнишь, я тебе говорила, что дядя Альберт и папа разговаривали накануне его смерти?

– Помню. И что?

– А то, что папа собирался написать дарственную на мое имя! Он мог в тот же вечер рассказать о своем намерении Азалии. Они могли поссориться, и… Она бы не допустила, чтобы он сделал это!