– Мы все так думали, – сказал Пендергаст. Какое-то время он сидел совершенно неподвижно. Потом снова заговорил: – Как отреагировал Диоген, увидев вас?

– Он был удивлен не меньше, чем я.

– А Констанс? Она была в наручниках? Ее свобода была как-то ограничена?

Д’Агоста попытался вспомнить, хотя в голове у него все мешалось.

– Ничего такого я не видел.

– А какой она вам показалась? Строптивой? Одурманенной? Действующей под принуждением?

– Я никогда ее не понимал. Уж простите. У нее… у нее на плече висела сумка. Да, и еще она была в шляпке. Не помню, что за шляпка.

– Она сопротивлялась? Говорила что-нибудь?

– Ничего не говорила. Встала у меня за спиной, когда я попросил. Ни слова не произнесла.

– У Диогена было оружие?

Звон в ушах д’Агосты становился все громче.

– Никакого оружия я не приметил.

– Мне кажется, с Винни уже хватит, – решительно сказала Лора.

Пендергаст не ответил. На мгновение показалось, что он где-то очень-очень далеко. Потом он вернулся к действительности. Выражение его лица, блеск серебристых глаз поразили д’Агосту – даже в худшие времена он не видел Алоизия таким.

Пендергаст поднялся:

– Винсент, я желаю вам скорейшего выздоровления.

– У вас у самого вид еще тот, – пробормотал д’Агоста. – Не обижайтесь.

– Я о себе позабочусь. Капитан Хейворд…

Он повернулся, коротко кивнул Лоре и быстро направился к двери. Провожая его взглядом, д’Агоста, перед тем как снова уплыть в забытье, заметил, что под ветровкой ФБР на агенте грязные черные брюки, разодранные практически на ленты.