Дата. Подпись. И странный чёрный квадрат рядом, зачем он, и вовсе было неясно.
Вот оно что. Владимиру стало сильно не по себе. «Нет, но вы хотите», — сказала она. А бумага, выходит, чтобы у Владимира не было неприятностей, что бы ни случилось с Агафьей у него дома.
— Провались всё пропадом! — Владимир поднялся, чувствуя накативший гнев, и схватив лист, порвал его пополам, а потом и ещё раз пополам. Бросил обрывки на стол и уселся вновь, тяжело дыша.
Обрывки сдвинулись с места. Поползли, шурша, друг по дружке (Владимир вскочил со стула и чуть не полетел кубарем) и соединились в целый лист. И он уже не шевелился. Владимир не сразу осмелился подойти и вначале авторучкой потрогать лист. Лист как лист, ничего особенного. Как новенький! И гнев схлынул, а изумление и неведомо откуда пришедший восторг остались.
— Спасибо, Ганя! — Отчего-то казалось, что Агафья услышит. — Я рад, что это не пригодилось.
6. Агата
Агафья никогда так не радовалась уютным стенам родной Инквизиции. Для обывателей суббота — выходной, но государственные службы никогда не отдыхали. Особенно такие важные, как Инквизиция. Пусть даже у самой Агафьи суббота выходной, но никто не удивится, застав её на работе. А если ей потребуется выходной вне расписания, то достаточно просто позвонить на вахту. Государство всегда идёт навстречу служащим, если те прилежно исполняют обязанности. А Агафья была очень прилежная.
Агафья шла, и на душе было солнечно как никогда. И Владимир теперь не шёл из головы. Странный он, как все дизайнеры, но таким храбрым оказался! И добрым в подлинном смысле. А такие странные слухи о нём тут ходили. Агафья помотала головой, выгоняя прочь нечестивые мысли. Слухи — для обыденных, низких людей. Государственному служащему не пристало опираться на слухи.
И утренняя молитва… давно уже Агафья не испытывала такого прилива сил и радости. Как тогда, в самый первый раз. Потом даже молитвы становятся обыденными, рутинными, словно омовение по утрам и вечерам. Это было испытание, теперь понятно. И Владимир там был не случайно, наверное, это и для него было испытание…
Она почувствовала, и проходя мимо ниши информатория (на его панели всегда самые важные объявления), Агафья улыбнулась, шагнула в нишу, опустилась на колено и скрестила руки на груди.
— Доброго дня, Ваше Преподобие!
Он появился словно из ниоткуда. Конечно же, он просто стоял здесь, прикрытый дымкой, и ещё неделю назад Агафья, вероятно, прошла бы мимо, не заметив. Но вчерашняя встряска…
— Мы не на церемонии, дочь моя, можно без формальностей, — улыбнулся мэтр Агапит Зервас.
Седовласый, рослый, властный взгляд, прямой нос и тонкие губы… Подчиняться получалось рефлекторно. Именно он когда-то выкупил Агафью у её родителей, именно из его рук она взяла когда-то первое в своей жизни ванильное мороженое…
— Слушаюсь, мэтр! — улыбнулась Агафья и посмотрела ему в глаза, поднимаясь на ноги.
Мэтр был в обычном деловом костюме. Агапит Зервас жестом указал: «Идёмте!», и Агафья пошла вместе с ним по коридору.
— Итак, кто он? — поинтересовался мэтр.
— Владимир Кремень, младший дизайнер департамента технической поддержки, — отозвалась Агафья тотчас.
— Трудолюбивый, амбициозный, на хорошем счету у руководства, — заметил мэтр. — У него большое будущее. У вас обоих, Агафья.
Агафья поняла, что в горле пересохло. Она остановилась, это было против этикета, мелкое, но всё же нарушение, и заметила, что и мэтр остановился, улыбаясь.