Агафья рассмеялась и выпрямилась.
— Это было самое сложное, — пояснила она. — Теперь мы только наблюдаем. Ходим среди людей, ездим по разным местам и наблюдаем. Есть хочу… — посмотрела она на Владимира почти виновато. — Идёмте, да? Наталья нас ждёт.
Час ночи. Владимир лежал, прислушиваясь к звукам дождя. Ещё одна странность: по всем прогнозам, вся эта неделя должна быть ясной. Но часов в десять вечера из ниоткуда собрались вначале облачка, потом созрели тяжёлые, густые тучи, а потом хлынул ливень. И вот теперь мягкий шелест дождя, задумчивое постукивание по стёклам, и успокаивающий, несущий грёзы ветерок из приоткрытого окна со слабым привкусом грозы.
Он стоял у входа в свою спальню, и Агафья стояла напротив, держа его за руки, вопросительно глядя в глаза. И тут накатило: Владимир вспомнил, как они стояли в морге у секционного стола, и Агафья деловито прижимала холодную ладонь Агаты к телефону с невозмутимым выражением лица. И вновь на него едва не накатила та, слепая ярость.
— Спокойной ночи, Ганя, — пожелал Владимир и, осторожно освободив руки, шагнул к себе в спальню, закрыл за собой дверь.
…Владимир посмотрел на часы. Ну да, семь минут второго. Сна ни в одном глазу. Владимир оделся в домашнее и вышел в гостиную.
Здесь тоже было тихо и спокойно, так же шептал и подпевал дробному стуку дождя сквозняк. И та же сонная свежесть витала… Владимир бесшумно подошёл к двери в спальню Агафьи. Приоткрыта. С Агатой у него была договорённость, что если дверь приоткрыта, то можно просто заходить, не спрашивая. Если закрыта, то вначале надо спросить, можно ли. Будем надеяться, здесь так же.
Мягко светил ночник, Агафья не любит полной темноты. Она сидела на краешке кровати, всё ещё одетая, смотрела в окно и слёзы стекали по её щекам. Агафья встрепенулась, едва Владимир открыл дверь — она поднялась, вытерла слёзы и улыбнулась ему.
— Что-то случилось? — спросила она едва слышно.
Владимир подошёл и обнял её. И ощутил все её чувства сразу — и горечь, и обиду, и следы того самого страха. Она и вправду хотела потом познакомиться с Агатой, и на самом деле не желала ей зла, она действительно была уверена, что двойникам ничего не грозит…
Агафья отстранилась и посмотрела ему в глаза.
— Останетесь? — спросила она одними губами.
Владимир молча кивнул и бережно прижал её к себе.
23. Если соврёшь — умрёшь
Владимир открыл глаза, выплывать из жаркого, сладкого омута нелегко, но выбора нет: утреннюю молитву не пропускают. Он осторожно повернул голову направо, Агафья улыбалась, спала лицом к нему. Дождь всё ещё постукивал по стёклам, но на горизонте облака уже расходились. Владимир добыл телефон из-под подушки: до рассвета ещё почти час, значит, Агафья проснётся через полчаса.
Вчера был очень непростой день, а особенно вечер. Вообще казалось, что все эти события длились минимум неделю, а не спрессовались в одни сутки. Но то, что всплыло в памяти сразу после того, как Агафья заснула, долго не давало заснуть Владимиру.
Двадцатого апреля 1915 года, между полночью и тремя часами ночи по всей Другой Земле отметили необычное природное явление — полярное сияние. Оно возникло надо всеми крупнейшими городами планеты даже там, где по всем канонам ему быть не положено. Буйство небесных огней выманило на улицу сотни миллионов людей, все смотрели на это чудо и не могли насмотреться.
Беда пришла в шесть часов одиннадцать минут утра по Гринвичу. Взорвался вулкан Этна, который проявлял признаки нарастающей активности последние полтора месяца. Оценки, сделанные учёными впоследствии, позволили назвать это извержение самым мощным на памяти людей.
Ни извержение Кракатау в 1833 году, ни взрыв Тамборы в 1815-ом не могли бы сравниться с подобной яростью стихии. По самым скромным оценкам в воздух было выброшено триста кубических километров вулканических материалов, а мощность составила почти четыреста миллионов мегатонн. Мегатонн, о которых в то время никто ещё не знал.
Цунами, прокатившиеся по Средиземному морю, нанесли колоссальный ущерб; точное число жертв было трудно назвать, но оно исчислялось миллионами.