Откровенно говоря, с парнями сверстниками я никогда особо не тусовала, как и не пыталась выискивать в ком-то из них достойных кандидатoв себе в бойфренды. Да, знакомиться пытались многие и не только в колледже, вот только дальше схожих, как под копирку, разговоров и обмена номерами мобильных, дело не заходило. Как правило, я являлась главным инициатором не продвигающихся ни на миллиметр «отношений» с тем или иным желающим. По сути, я их отфутболивала и всегда находила тысячу и одну причину, почему не могу пойти с тем или другим на свидание, либо встретиться повторно черeз очередное приглашение по телефону. Не то, что они мне совершенно не нравились внешне или уж совсем не умели разговаривать по-человечески без употребления американской фени и чисто русского «материнского» языка. Просто мне было с ними до ужаса скучно и неинтересно. Да и, по правде говоря, некогда мне было заниматься подобными глупостями. Я собиралась окончить колледж с красным дипломом и поступать дальше в мединститут на бюджетный. И уж если и выбирать с кем провеcти своё свободное время, то я бы скорее выбрала поход на дополнительные курсы по гематологии к тому же Самойлову. И не потому, что на него неровно дышала добрая половина нашего училища, а как раз из-за моего нездорового пристрастия к учёбе и непомерному поглощению любой общеобразовательной информации, без которой, как мне казалось, моё существование не оправдывало вложенных в него затрат (и не только финансовых).

Даже сейчас, слушая новую предзачётную тему и стараясь не пропустить ни одного слетающего с языка учителя слова, я меньше всего концентрировала своё внимание на его по своему симпатичной внешности. И уж если откровенничать до конца, то я симпатизировала Виктору Юрьевичу далеко не его физическим данным. Куда больше мне нравился его недюжинный ум и врождённая способность пользоваться этим умом по его прямому назначению. Нравилось, как он излагал любую возникающую в его голове мысль (мне всегда казалось, что там находится сверхмощный блок памяти с неохватной информацией, идеально распределённой по корневым каталогам и только в алфавитном порядке), и при этом никогда не лез за словом в карман, не запинался и не зависал в поисках подходящего синонима или нужной формулировки. Как педагог, рассказчик и просто интересный собеседник, он был идеален по всем показателям. Вот только все наши девчонки почему-то в первую очередь обсуждали его внешние достоинства вместо неоспоримого интеллекта, куда обязательно входили накаченные musculus gluteus maximus* и прочая хорошо развитая мускулатура во всём своём анатомическом великолепии.

Ничего не могу сказать против его мышечного корсета и достаточно грациозного для его профессии тела, но вот его лицо совершенно не подпадало под мои предпочтения и тайные симпатии. И тут стоит отметить, что Самойлов, ко всему прочему, являлся ещё одним представителем рыжеволосых уникумов, которых не так-то уж и часто можно у нас встретить, выражаясь словами того же Найджела Αстона. Отсюда и его бледная кожа, и почти бесцветные ресницы (зато длинные и густые). Черты лица самые обыкновенные, возможно с примесью обрусевшей еврейской крови (как никак, но фамилия обязывала), для меня так вообще ничем не примечательные, чего не скажешь об остальных по уши в него влюблённых студенток.

Но, надо сказать, не смотря на свою дикую популярность среди представительниц слабого пола, назвать Самойлова ловеласом ну никак не поворачивался язык. Не могу точно утверждать касательно его сексуальной ориентации и половых предпочтений, но держать расстояние между учащимися и собой он умел как никто другой в нашем медучилище. Не даром его называли Аскетом за глаза, почти любя, но не всегда беззлобно, ибо спрашивал он со всех одинаково, а требовал ещё больше и не только на курсовых и зачётах.

Да, и если уж сравнивать его и моего нового «знакомого» (кстати, по возрасту они вроде как тянули на одногодок, а это уже где-то ощутимо за тридцать, но ещё далеко до сорока), то Найджел в данном «конкурсе» выигрывал при любом раскладе. По сути, незнакомец оказался первым в моей жизни мужчиной, кто сумел меня задеть настолько, что я готова была изменить настроенными на него мыслями и любимому уроку, и любимому преподавателю вместе взятыми.

Ну вот, опять. Кажется, ещё немного и точно опущусь до уровня своих сокурсниц, дёрну какую-нибудь сидящую по близости Наташку или Таньку и начну взахлёб рассказывать, с каким шикарным англичанином я столкнулась у входа в колледж. Меня реально распирало неведомым мне ранее вирусом нешуточной увлечённости и, судя по скорости утекающих в никуда минутам, он разрастался с геометрической прогрессией всё больше и ощутимее. Это было нечто новым даже для меня, совершенно не вписывающимся в мой привычный уклад жизни и вызывающим едва не пугающие последствия для моего эмоционального восприятия.

Может мне чем-тo прыснули в лицо, каким-нибудь психотропным галлюциногеном, а я просто не заметила этого? Иначе как ещё объяснить моё состояние и связанную с ним отвлечённость от происходящего в режиме реального времени? Ещё немного и точно выпаду в некий астрал.

— Юрий Викторович, а можно задать нескромный вопрос?

Где-то под конец урока до меня вдруг дошло, что пара уже практически на исходе, и я почти ни черта не запомнила из того, о чём говорил Самойлoв всё это время. Спасибо Петьке Оноприенко, всё же умудрился как-то выдернуть меня на свет божий из засосавшей по макушку прострации своим бойким и малость нагловатым тенором.

— Смотря, что ты считаешь нескромным.

— Ну, это так, чисто образное выражение.

Остальной класс тоже ощутимо ожил, будто получил негласную команду расслабиться и постепенно переxодить на неформальное поведение — от лёгкого перешёптывания до раскованных телодвижений.

— Просто хотел поинтересоваться. Слышали ли вы о так называемой шестой расе и людях, чья кровь при взаимодействии с определёнными реактивами приобретает зеленовато-голубой цвет, как у некоторых головоногих моллюсков и рептилий?

— И где же ты почерпнул сию информацию, если не секрет?

— Нуу… — протянул Петька уже не первый раз за все три года учёбы пытаясь вступить с Самойловым в интеллектуальную «перепалку» по провокационным вопросам, в которых сам разбирался на уровне среднестатистического любителя-обывателя. Хотя понять его тоже как-то было можно — всеми признанный золотой мальчик с идеальным табелем успеваемости, неоднократный призёр межобластных олимпиад, практически выросший под неустанно льющейся в его уши патокой от своих репетиторов и большей части местных преподов. Конечно, нежданное столкновение с непробиваемой стеной в лице Виктора Самойлова выявилось для Οноприенко не самым приятным открытием в его ещё столь юной жизни. Впервые наткнуться на того, кто и думать не думает восхищаться твоими всеми признанными талантами, так ещё и в открытую над ними иронизирует, не забывая время от времени сдёргивать тебя обратно на твёрдую землю (а иногда даже и со всей силы).

— Посмотрел видеоролик от РЕН-ТВ, а потом поискал инфу в интернете. Фильм так и называется «Шестая раса. Тайна происхождения человека». Просто подумал, раз вы всё знаете о человеческой крови и её функциях, то должны были, наверное, сталкиваться и с этой когда-то заcекреченной историей.

— Засекреченной историей? — судя по реакции Виктoра Юрьевича, ни о какой увлекательной беседе на обоюдно интересную тему на ближайшие пять-десять минут можно было не мечтать. Правда, для остальных зрителей-слушателей разворачивающаяся сценка как раз приобретала нотки занимательной зрелищности именно в свойственном для этой парочки оппозиционном ключе. Конфликт был не просто неизбежен, его нарастающее напряжение уже ощущалось в воздухе и «потрескивало» своими невидимыми разрядами над головой Петьки не без участия сдерживающего ироничную ухмылку Самойлова.

— Ну да. Дневники Олега Манойлова, математическое доказательство существование бога Нажипом Валитовым, потрясшая научные круги во всём мире…

— Так, стоп-стоп, притормози. Я всё понял и вспомнил, о чём речь. — Юрьевич даже поднял ладонь, пытаясь оборвать словесный поток раздухарившегося студента до того, как речь Оноприенко выльется в бессвязный монолог из бесчисленных перечислений увиденных им сенсаций. — Можешь не утруждаться. Не ты первый и не ты последний, кто любит искать в глобальной сети подобную информацию, а потом выдавать её на ура за шокирующее открытие века, в надежде потрясти чужие умы ещё одним «изобретением» колеса.

— Хотите сказать, что это ещё один документальный развод наивного обывателя? — видимо, в этот раз Петьку как-то слишком быстро ухнули «фесом об тейбл». Он от неожиданности даже рот раскрыл, по-идиотски залыбившись.