Я честно попытался переварить всё услышанное, но получалась какая-то ерунда. Выходит, я сплю с женщинами для того, чтобы усмирить в себе какой-то непонятный хаос? Впрочем, если под хаосом понимать либидо, то, пожалуй, так оно и есть. Неужто ведьма – сторонница аскетизма и воздержания?

– Что значит осознанно? – с недоумением спросил я. – По большим праздникам, что ли?

– Да хоть каждый день, – Лариса весело рассмеялась. – Проблема в том, что ты пытаешься лишь потреблять, но не отдавать. Слияния не происходит, и гармония женского начала всякий раз ускользает от тебя. Не понимая, что происходит, ты пробуешь с другой женщиной, с пятой, с десятой – а там всё то же самое. Но дело не в них, дело в тебе. И как только ты осознаешь это – обретёшь обещанный идеал.

Однако всё это по-прежнему звучало для меня слишком заумно. Хаос, гармония… Плевать я хотел на этот эзотерический бред. Сказала бы уж по-простому – мол, сексом с женщиной надо заниматься так-то и так-то, и будет тогда тебе счастье. А с другой стороны, чему новому в этом плане может научить меня поборница матриархата? Смех, да и только! Ещё ни одна подружка не жаловалась на то, что ушла от меня неудовлетворённой.

– Ладно, – ведьма словно подвела черту. – Подумаешь об этом на досуге. А сейчас нам пора перейти к тому, что волнует тебя больше всего.

Вот оно, начинается! У меня вдруг сладко засосало под ложечкой. Умом я понимал, что ничего эдакого не произойдёт – ну, пошепчет Лариса какие-нибудь загадочные заклинания, совершит пару-тройку не менее загадочных манипуляций. Обычное дело, спецэффекты для доверчивой публики. Но из глубин подсознания выползал тёмный, первобытный страх – страх дикаря перед шаманом.

Я даже не заметил, откуда в руке у ведьмы появилась ещё одна свеча. Точнее, не свеча, а огарок, короткий, уже оплывший. Лариса зажгла его от пламени канделябра, аккуратно поставила на стол и негромко скомандовала:

– Раздевайся.

– Что? – мне показалось, будто я ослышался.

– Раздевайся, – терпеливо повторила ведьма. – Если есть часы и украшения, сними их тоже. На теле не должно остаться ничего.

Во рту вмиг пересохло. Меня трудно чем-либо смутить, но такого поворота событий я никак не ждал. Что за странный ритуал такой, для проведения которого нужно быть полностью голым? На ум приходили только обрывочные сведения о чёрной мессе, почерпнутые из бульварных газетёнок и ужастиков. Но ведь Лариса не сатанистка…

– Тебя что-то смущает? – в её голосе прозвучала неприкрытая насмешка. – Ты сам говорил мне вчера, что любишь ходить дома голым. Что очень себе нравишься в зеркале. Разве не так?

– Всё так… – пальцы вдруг перестали меня слушаться, и я никак не мог расстегнуть пуговицы на рубашке. – Просто как-то неожиданно…

Да что со мной такое? Я давно уже не мальчик, который впервые оголяется перед женщиной, боясь показаться смешным и нелепым. На меня смотрит та, которую я хочу больше всего на свете, по одному щелчку её пальцев я должен сам выпрыгнуть из штанов. Но именно сейчас меня почему-то охватила непонятная робость. Раздеваться вот так, в кабинете, который даже не заперт? Это и впрямь походило на приём у доктора.

С грехом пополам я стащил с себя всю одежду, аккуратно умостил её на подлокотнике кресла, сверху положил часы. Лариса наблюдала за мной молча, и на её лице я не видел никаких эмоций. Словно обнажённые мужчины интересовали её не больше, чем хищника – кочан капусты. Хорошо ещё, что нет стояка… Да и откуда ему взяться, если я чувствую себя сейчас как пациент перед операцией?

Совершенно голый, я застыл в нерешительности, понимая, как глупо сейчас выгляжу. То ли сесть назад в кресло, то ли остаться стоять – непонятно… Впервые за много лет я не владел инициативой в общении с женщиной и лишь безропотно делал то, что она от меня требовала. Впервые у меня вызвала стыд собственная нагота, а моё самолюбование неожиданно показалось смешным и жалким. Будто увидел себя со стороны – намечающийся животик, проблемы с осанкой, дряблые мышцы… И как я не замечал всего этого раньше? А ведь, кажется, всегда нравился прекрасному полу.

– Возьми свечу и выйди на середину комнаты, – велела Лариса.

Уже ничему не удивляясь, я подхватил со стола потрескивающий огарок и медленно прошествовал в центр кабинета. Точнее туда, где ему следовало быть – как и вчера, стены терялись во мраке, напрочь сбивая пространственную ориентацию.

– Ничто не должно мешать тебе слиться с мировой энергией, – снизошла до пояснений ведьма. – Поэтому для проведения ритуалов Великой Богини нужно полностью обнажаться. В дальнейшем ты сможешь делать это сам, а сейчас я побуду твоей наставницей.

Несмотря на то, что в маленьком помещении было тепло от десятка свечей, моё тело покрылось мурашками. Неслышно приблизившись ко мне, Лариса сунула руку в мешочек, что висел у неё на поясе и точными, выверенными движениями стала разбрасывать по полу таинственный порошок, очерчивая круг, центром которого был я. В отсветах огня он сверкал золотыми искорками, нестерпимо яркими в темноте. Мне показалось вдруг, что я парю в воздухе, и рука непроизвольно сжала огарок ещё крепче.