— Не коси под психа, запытаю ведь.

— Так, скорей всего, оно и будет. Но сейчас, только сейчас, давай просто поговорим! — умоляет Кэп.

— Давай. Говори. Понятно, б…, говори!

— Запись в журнале порта, что такого-то числа сего года зашли британские корабли для пополнения запасов.

— Для алиби?

— Для достоверности, моей конторе алиби ни к чему. Ведь её нет.

— Кэп, прекратите! — подал голос Дасти, за что получил ногой в живот.

— Бедняга Дасти! Врежь ему ещё, мальчик, — улыбается Кэп, — он мой конторский куратор, гнида.

— Да пожалуйста! — от души обрабатываю Дасти, он, скорчившись, замирает, и Кэп занимает место поудобнее с упором на его избитую тушку.

— Хорошо ты его. Давай ещё! Ну, ладно, пока хватит с него, — по привычке раскомандовался Кэп. — Это он меня завербовал. Люблю я пари, ну, ты знаешь, на том меня и зацепили.

— Что за контора, разведка что ли?

— Нет, малыш. Есть вещи, которые не поручишь даже разведке, хотя те ухари думают, что способны на всё. Наивные. Вот вы бы конторе подошли.

— Мы подумаем.

— Ух, как тебя? Зак, правда? Мне больно смеяться, Заки. Если контора делает предложение, думать уже поздно.

— Ну, прям как мы.

— Да, вы шустрые ребята. Только вам всё равно не жить. Шлюп — не конвоир, а исполнитель, он будет вас расстреливать, внезапно, в упор.

— Ну, расстреляют нас в океане, причём тут какие-то свидетели?

— Фрегаты должны подобрать шлюпку с потерпевшими кораблекрушение. У них найдут судовые документы, в том числе журнал с описанием катастрофы, вашей гибели в шторм или от пушек проклятых французов, по обстоятельствам, короче.

— Вот так запросто бросить людей в океане и рассчитывать, что они потом, если чудом спасутся, дадут нужные показания? А если они расскажут правду?

— Ага. Расскажут, что их приговорили за грабежи и убийства. Это их шанс.