«Мэтт не на коне, – подумал Майкл. – Может, случившееся с Дереком повлияло на него сильнее, чем я думал».
– Ну ладно, не согласен. Они ошибались, пока не поймали Даррена О’Дрисколла и Саймона Кэша. Как я уже сказал мистеру Эпстейну.
Коулу ничего не оставалось, кроме как оставить ответ Колливера без внимания.
– И еще я предполагаю, мистер Колливер, что вы обвинили моего подзащитного, Даррена О’Дрисколла, чтобы самому избежать наказания, прекрасно зная, что полиция заинтересована в нем и его брате гораздо сильнее, чем в вас. Верно я говорю?
– Ни черта не верно, потому как, если я знал, что им нужны Даррен О’Дрисколл и Патрик О’Дрисколл, зачем мне называть только Даррена? Почему я тогда назвал Даррена и Саймона Кэша вместо Даррена и Пэта? Не сходится, да? Совсем не сходится.
– Мистер Колливер, я предполагаю…
– Че? Не хотите отвечать на мой вопрос? В чем дело, приятель? Не знаете че сказать?
– Мистер Колливер, я здесь не для того, чтобы отвечать на ваши вопросы, – прибег Коул к дежурной фразе адвокатов. – Вы здесь для того, чтобы отвечать на мои, так что давайте постараемся не отвлекаться, хорошо?
– Как скажете, – ответил Колливер. – Но я знаю, че бы я подумал, будь я присяжным.
Майкл видел, как Колливер сложил руки на груди и откинулся на стуле для свидетелей.
«Колливер побеждает», – подумал он.
Его ответ и молчание Коула произвели в точности тот эффект, на который указал Колливер. Выставило Даррена О’Дрисколла виновным в глазах присяжных. Тем более Колливер привел хороший довод. Вредящий не только О’Дрисколлу, но и Саймону Кэшу.
Однако Коул даже не попытался его опровергнуть.
«Что, черт возьми, с тобой творится, Мэтт?»
Десять минут спустя перекрестный допрос Коула наконец завершился. За это время положение его подзащитного не ухудшилось. Но и не улучшилось. Коул вообще не добился никаких результатов: ничего из сказанного не могло убедить присяжных в том, что Колливер причастен к убийству братьев Голлоуэев.
Настала очередь Майкла.
Он поднялся, глядя прямо на место для дачи показаний, где сидел Колливер. Тот излучал уверенность после поражения Коула. Его высокомерие возрастало с каждым успешным ответом, и он не пытался это скрыть.
Майкл демонстративно отвернулся от свидетеля. Почти театральным жестом. Призванным побудить присяжных сделать то же.
И повернулся к скамье подсудимых. Слева от Майкла. Справа от присяжных. Туда, где сидел Саймон Кэш. Он знал, что там они увидят лицо ребенка. Мальчишки, начисто лишенного высокомерия. Самодовольства.
Испуганного.