Флешку она обычно хранила в ящике стола, который уходя запирала. Или иногда в сейфе. Но зачастую – писательница Татьяна похолодела –
То есть любой и каждый мог взять носитель, быстро переписать информацию и снова положить на место. И она бы ничего не заметила! Ведь даже и подумать не могла о том, что кто-то из домашних пойдет на такое.
То есть из списка подозреваемых никого исключать было нельзя! Ни Игоря, ни Аллочку. Ни, к примеру, экономку и уборщицу Антонину Ивановну, приходившую три раза в неделю, чтобы навести порядок в квартире. Правда, женщина не производила впечатления человека, умеющего обращаться с ноутбуками и флешками, но… но если она получила
В конце концов, переписать роман могли друзья и знакомые, заглядывавшие к ней или к Игорю. Многие из них заходили в кабинет писательницы – конечно, когда та не работала, – восхищаясь и умиляясь тому, что видят стол, за которым сама Татьяна Журавская создала романы об Альбине Дурново.
В доме появлялись и важные (или не очень) лица из издательства. Только зачем им красть не дописанный еще роман? И тем более насылать на одного из своих наиболее популярных авторов психопата-головореза?
Это звучало глупо, это звучало мелодраматично, однако факт оставался фактом: Журавская не сомневалась, что столкнулась в своей квартире и затем в клинике профессора Шахта не просто с психопатом-головорезом, а…
Писательница даже оглянулась, боясь, что находившиеся вокруг люди каким-то непостижимым образом прочтут ее мысли и ужаснутся им. Или, чего доброго, начнут хохотать, держась за животы и указывая на нее пальцами.
Однако никто решительно не собирался ужасаться или хохотать. Только молодая мулатка-барменша, встретив ее взгляд, приветливо улыбнулась, демонстрируя белоснежные зубы. Да еще рыжеволосый мальчишка в разноцветном свитере показал ей язык. А мамаша озорника, заметив это, сконфуженно улыбнулась и развела руками.
Татьяна отвернулась и вздохнула.
В том-то все и дело! Вот почему она не сомневалась, что убийца – мужчина. К тому же прекрасный актер, умеющий имитировать всех и вся, в том числе и женщин. И почему, собственно, была уверена, что это именно убийца.
Потому что тот, кто преследовал ее,
Да-да, тем самым маньяком, что убивал молодых женщин, оставляя в их домах кровавые надписи. И уносил с собой внутренние органы жертв по преимуществу печень и почки, но иногда легкие и даже сердце. А все для того, чтобы приготовить пир горой для своей больной и капризной мамочки, которая и сделала из сына убийцу, подбивая собственное чадо на ужасающие деяния и поощряя очередную сатанинскую жестокость.
Татьяна знала, что звучит это абсурдно, что это похоже на бред сумасшедшей. Но таковой она, несмотря на легкую депрессию и небольшое эмоциональное расстройство, последствия расставания с мужем, уж точно не была.
Еще тогда, на лестнице, в кромешной тьме, находясь почти лицом к лицу со сталкером, хотя и не видя его лица, писательница вдруг отчего-то подумала: а ведь именно так и поступил бы ее маньяк, если бы вдруг сошел со страниц романа и стал из плоти и крови.
Собственно, он и был человеком, только – абсолютным злодеем. И лишь в мире ее незавершенного романа. А литературные герои, даже созданные подлинными гениями, мастерами слова и стиля, не имеют обыкновения переходить из зыбкого мира фантазии в реальный мир.
Татьяна рассмеялась и вдруг ощутила желание закурить. А ведь бросила уже давно – когда познакомилась с Игорем. Тот сам не курил и откровенно заявил, что если чего и не сможет терпеть в женщине, так это того, чтобы его избранница курила.
Никаких особых мучений и ломки Журавская не испытывала, хотя, говорят, бросить курить еще сложнее, чем завязать с алкоголем или слезть с иглы. Все получилось просто: вчера она курила, а сегодня уже нет. И не тянуло. Видимо, такова была целительная сила ее любви к Игорю.