— Вряд ли они спросят нашего разрешения, уважаемая. Нас слишком мало, чтобы оказать достойное сопротивление. Лучше вам исчезнуть из их поля зрения. И еще. Должен вам напомнить, что в помещении у меня есть свои люди, так что я не советую сотрудничать с полицейскими. Так вы сохраните свою жизнь. А деньги государства вас не согреют. Что они есть, что их нет — вам от этого ни тепло, ни холодно. Сегодня каждый за себя. О людях государство не заботится. И вы ему ничем не обязаны. А теперь, дамы, тихо и спокойно переходите в двадцать первую комнату. На всякий случай я вас запру и положу ключ на пол, чтобы никто не взламывал дверей понапрасну.

Он открыл дверь кабинета, и послушные женщины гуськом зашли в зал заседаний, похожий на школьный класс.

Хозяин положения прошел в кабинет управляющего. Люди там были не столь сговорчивыми, но не менее растерянными.

— Кажется, вы все вели себя достойно, — начал он с порога. — Прошу вас, господин Грюнталь, положить на стол ключи от вашего кабинета. Здесь хороший замок, и он спасет вас от несанкционированного вторжения. Я говорю о спецназе. Мы скоро уйдем и не сможем вас защитить. Не делайте глупостей и больше никому не звоните. Вам остается только ждать развязки. Если все же сюда ворвутся спецназовцы, то прошу всех держать руки на столе. Они должны видеть, что у вас нет оружия.

Управляющий вынул ключи из кармана, которые висели на длинной цепочке, второй конец которой крепился к ремню, отсоединил их и положил на стол.

— Спасибо.

Мужчина, разглядеть лицо которого мешали дымчатые очки, подошел и забрал ключи.

— Я люблю деловых людей за их понимание. — Он вновь обратился к присутствующим: — Особенно мне по душе госпожа Варенцова, жена нашего мэра. Я могу вам доверять, Настасья Михаловна?

— Конечно. Во всяком случае, я глупостей не делала.

— Кроме той, что попросили мужа о помощи. Он здесь. Прибыл на ваш зов, в чем я не сомневался. Вот только помочь вам не смог. Это никто сделать не сможет, пока мы сами не пойдем властям навстречу. И скоро такой момент наступит. Вам осталось недолго терпеть. Вот вам конверт.

Он достал из кармана конверт и положил на стол.

— Я доверяю его вам как самой здравомыслящей женщине. Вы его вскроете, — он посмотрел на часы, — через полтора часа. Точнее — ровно в час дня. Не раньше и не позже. Это важно. Там лежат инструкции для вас, которым вы последуете. И учтите. Я не даю пустых обещаний. Если я сказал в час, значит в час.

— Я вас поняла.

Женщина взяла конверт и тут же убрала его в сумочку.

Мужчина еще раз осмотрел всех, вышел из кабинета и запер его на ключ. Неторопливо спустился на первый этаж. Мужчины продолжали сидеть за столом. Их караулил лишь один охранник с автоматом. Остальные, видимо, находились в хранилище.

— Итак, господа. Все вы очень благоразумно себя вели. Хочу на это надеяться.

— Кроме этого парня, — боксер ткнул пальцем в художника. — У него, видите ли, понос и он бегал в сортир с регулярным постоянством. Я пошел за ним. Он сидел в кабинке и что-то шептал в телефонную трубку. Если он связан с ментами, то я не хочу из-за него башку терять. Никто из нас с властями сотрудничать не собирается.

Остальные дружно закивали.

— Хорошо. Разберемся. Мы его накажем. Кто вы?

Художник встал.