– Но я тоже чую запах крови, – всполошилась тетушка, переходя на русский: – Лисенок, не твоя?

Не доверяя своим чувствам, я на всякий случай провела руками по телу, посмотрела на ногу в дырявой штанине и успокоила ее:

– Нет, не моя. А ты?

– Я думала, мы тихонько освободим их и уйдем, – потерянно поделилась Аня, обнимая себя. – Нет, я не ранена.

Француз, управляющий автомобилем, вполне сносно переехал насыпь и выбрался на дорогу. Метров через пятьсот остановился на обочине, выключил фары, но не заглушил двигатель, развернулся ко мне и глухо спросил:

– Сколько тебе лет?

– Двадцать шесть, – осторожно ответила я, чувствуя, что вер напряженно ожидает.

В свете луны блеснули звериные глаза сурового оборотня. Он обернулся к Анфисе, прилипшей к стеклу, без сомнения проверявшей: не появился ли Этьен на дороге. Несколько мгновений смотрел на нее, прежде чем спросить у меня:

– Двадцать шесть – для нашего вида уже не щенок, хотя – да, юная волчица. Почему тетя испугалась прежде всего за тебя?

– Потому что она моя племянница, и я старшая, – рыкнула Аня. Но продолжать и пояснять детали моего происхождения не стала. Не доверяет? Опасается?

– И все? – видимо, Поль тоже почувствовал недоговоренность и подался ближе ко мне. – Мне больше ничего не нужно знать? Важного!

Мы обе молчали: Анфиса – нервно смотрела в заднее окно, а я – почему-то не могла оторвать глаз от сильной и красивой мужской руки, лежащей напротив на приборной панели.

– Дорогой мой, – сухо отозвалась тетушка по-французски, – мы знаем вас не более получаса, а ты уже все секреты выложить требуешь? Исподнее показать? Ключи от квартиры, где деньги лежат, и…

– Аня, ты старше, ты же должна понимать, что произошло недавно? Она моя пара, я искал ее дольше, чем существуют некоторые страны. Я должен ее защитить от…

– Я полукровка, – выдохнула я, прерывая его эмоциональную речь.

– Полукровка… – теперь он потрясенно выдохнул. – И ты…

– Ты знаешь других, подобных нашей Алисе? – сразу заострила внимание тетушка.

Поль резко потер лицо обеими ладонями, словно помогая себе проснуться, и прохрипел:

– Когда ты прошла первый оборот?

– Шесть лет назад, – ответила я, чувствуя, как от смущения загорелись щеки. Ведь первый оборот означает еще и половое созревание.