— Планировал больше не попадать к вам, мастер, но человек предполагает, а Бог располагает, — Поклонился он. Тот неловко пошутил, затем повозился рядом со столом и сунул нехитрую снедь в руки мальчишки.

Жрать яд не хотелось. Тем более, с его отправления как раз начиналась обратная точка отсчета его жизни. Ведь большую часть сведений двое практиков добыли самостоятельно, а у своего подопытного лишь отслеживали реакции. Подобная практика не способствовала стремлению защитить себя или оспорить чужие решения. Ему потом дали слово, но далеко не всегда и не в нужное время.

Быть бессловесной зверушкой в руках добрых докторов ему хотелось еще меньше, чем в прошлый раз. Тогда его, хотя бы, вела и воодушевляла неизвестность. Иногда, знания из петли не столько преимущество, сколько душевная боль и разочарование.

— Эм, прежде чем я поем, — Саргон проводил как можно более голодным взглядом рисовый колобок, — Можно я покажу вам свои трофеи, лао Шенг? Они мерзкие, не хотелось бы доставать их после или во время еды, господин.

— Отдашь потом распорядителю, — Совершенно не заинтересовался врач. Его племянник, напротив, подался вперед, вперил свои ястребиные глаза в подчиненного и тихим, но отчетливым, почти угрожающим тоном спросил:

— Ты уверен, что это безопасно?

— Эм, ну да. Я ведь таскал их в поясе. Да там ничего важного, на самом деле. Вполне возможно, что вы, Чжэнь лао сянь-шен, сами таких видели тыщу раз. Тыща это… — Не удержался Саргон от замаскированного подкола.

— Я знаю, что такое тысяча, — На миг он подумал, что куратор сейчас придушит его, невзирая ни на какие обстоятельства и разожженный огонь интереса. Благо, недоумевающий Шенг взял своего вспыльчивого родственника под локоток, аккуратно отвел от мальчишки.

— Прошу меня простить, гунцзы, просто привык объясняться через слово.

— Хватит тянуть. Показывай свой трофеи. Выкладывай по одному вот на этот стол, — Гвардеец пнул небольшой хирургический столик для инструментов.

— С чего такой интерес? — Спросил врач, но в процесс не вмешивался. Лишь поморщился, когда Ксин разом скинул на пол кучу мелких вещей со столешницы.

— Он упал в перекресток теней, а потом вышел оттуда как ни в чем не бывало, — Нарочито безразличным тоном пояснил Чжэнь. И гадостно осклабился, когда его дядя не удержался, бросил пару запутанных фраз. Саргон даже не понял их смысла, лишь общий вариант архаичной иероглифики.

После неизвестного ругательства, И Шенг забегал по комнате, как таракан. Извлек на свет Божий сразу несколько предметов непонятного назначения, пошел к своему пациенту и начал было измерение пульса, вот только его племянник покачал головой:

— Сначала пусть выкладывают ту мерзость, которая распространяет миазмы из его пояса.

— Нет, нельзя, ты не понимаешь, какие последствия… — И Шенг осекся. Он забыл, что Саргон так и не притронулся к отравленной еде. Поэтому вполне мог двигаться и без неких манипуляций со стороны хозяина Госпиталя. Таким образом, трофеи в виде некоего ядра из тела гнилоуста, рыбины на его "лице", а также нескольких фрагментов от теневых пиявок вытащили на суд общественности быстрее, чем эта самая общественность в лице старика успела возмутиться.

— Гм, действительно трофеи. Причем довольно знакомые. И я даже могу купить у тебя вот эти зубы. За оскверненный труп солнечного карпа (одна из губ гнилоуста) дам вдвое больше. А что вот это такое — не уверен и сам. Хотя у меня есть парочка предположений… Да ты ешь, ешь, не стесняйся, — Проявил "заботу" И Шенг.

— Благодарю, господин, — Саргон со вкусом вгрызся в кусок заветренного риса. Ему не пришлось отыгрывать голод или желание съесть даже отравленную пищу — после стольких приключений его желудок сжался почти также сильно, как у узников разных нехороших лагерей. Например детских, от завода, в лагерь которого ему как-то не посчастливилось попасть.

Вскоре, Саргона разбил паралич, поэтому седобородый отравитель безо всяких препонов померил пульс, посмотрел на зрачки под солнцем, сцедил себе немаленькую баночку крови, отчего попаданец побледнел и стал клевать носом. Под конец врач совсем разошелся: решил вытянуть остатки Ци из меридианов, чему вдруг воспротивился Ксин.

— Он умрет после такого, — Куратор перехватил руку своего дяди прямо перед лицом своего бледного подопечного. Игла не дошла до лимфоузла на шее считанные сантиметры.

— Умрет, конечно. А ты хочешь оставить у себя темную тварь? — Поднял брови И Шенг.