— Да не проблема. Как-нибудь и сама решу, — придала голосу уверенности, разливая по чашкам кипяток. — Присаживайся. Только у меня со сладким не густо. Вот, только сахар.

— И этого достаточно.

Усевшись за стол, каждый взял свою чашку. Глеб смотрел в окно и, молчаливо помешивая сахар, думал о чем-то своем. Я уперла глаза в стол, не решаясь начать первой. И что сказать? О личном не расскажешь — и так завралась по самые уши. Нести всякий бред, лишь бы скучно не было — настроение неподходящее. Да и Глеб не особо спешил раскрывать рот, периодически поглаживая бочину. Может, и правда, что-то болело или травма какая-то.

Нет ничего хуже, чем находиться в подобной ситуации. Хотелось провалиться под землю или же стать невидимой. Хотя… встань я сейчас из-за стола, Глеб, наверное, и не заметил бы.

Странный он, что не говори.

— Я постелю в зале, — подорвалась, не выпив и половины чашки. — Ванная, туалет… короче, сам разберешься. Полотенце сейчас поищу.

— Обойдусь.

Ты посмотри, какие мы брезгливые. Больно надо. Мое дело предложить.

— Как хочешь, — шагнула мимо него, в который раз возблагодарив небо за отсутствие света. Нечего рассматривать меня в таком состоянии.

— Подожди! — поднялся следом, поймав меня за локоть.

Я остановилась, невольно затаив дыхание. Перепуганное сердце сразу забилось о ребра, стоило почувствовать его сзади. Ни обернуться, ни сказать хоть слово. Будто парализовало. Как бы это банально не прозвучало — чувствовала его каждой клеточкой тела. Горячее дыхание всколыхнуло у виска легкую прядь волос, отчего по спине побежали толпы мурашек.

Обернулась. Глеб быстро отвел взгляд.

— Ты что-то хотел сказать?

— Нет… Ничего.

Я как ошпаренная выскочила из комнаты.

И что стелить этому пану? Сама побрезговала спать на затхлом белье, собираясь лечь в одежде, а этому сухарю ещё попробуй услужить.

Недолго думая, сорвала с дивана плед, достала из шифоньера самое чистое покрывало и, разложив диван, заново перестелила. Потом принесла из спальни выбранную для себя подушку и, прихватив полотенце, поспешно скрылась в ванной.

А нервишки-то — ни к черту. Вон, даже на задвижку закупорилась, опасаясь нападения. Ой, чокнутая. Да ему этот шпингалет… В общем, ни о чем. Хоть и не был Глеб широкоплечим качком с бугрившейся массой мышц, однако имел достаточно подкаченную фигуру. Такому вынести дверь не составит лишнего труда.

Так, спокойствие. Никто не собирается меня насиловать. Триста лет я ему сдалась.

Умылась, кое-как промокнула лицо, прислушиваясь к воцарившемуся затишью. Осторожно выглянула в коридор. На кухне никого. Оказалось, Глеб курил на балконе, и я, воспользовавшись моментом, быстро проскочила к ящику со столовыми приборами, безошибочно нащупала рукоять ножа.