Я невольно отметил, что Энжи очень хороша так – с алыми, будто накрашенными губами, огромными глазами, бледным лицом, окруженным светлым мехом капюшона. Вдруг захотелось прижать ее к груди, чтобы загородить от страхов, защитить от того, свидетельницей чему она никогда не должна была стать.

Но я так и не сдвинулся с места.

Энжи с ужасом смотрела на ворона, которого наконец-то отлепили от земли. Он попытался вывернуться, трансформировавшись обратно в человека, однако гвардейцы были начеку.

– Это… – девушка запнулась и перевела ошеломленный взгляд на меня. – Это не иллюзия. Это не может быть иллюзией.

Я кивнул. Энжи колдовала, в этом не было сомнений. Поэтому она должна уметь разбираться в том, как отличить мираж от реальности.

– Это оборотень. Они существуют. Простите, что вам пришлось это увидеть.

– Нет-нет, – она замотала головой. – Честно говоря, я даже рада, что оказалась здесь, рядом с вами. Ваша светлость! – внезапно охнула Энжи. – У вас кровь!

– Разве? Да там же просто царапина.

Я рассеянно опустил взгляд. Боль меня особенно не донимала, и странно, что при такой куче слоев зимней одежды у меня умудрился испачкаться рукав.

Зато меня, похоже, решили извести до смерти другими способами. Гвардейцы снова сжались в плотное кольцо вокруг меня и не пускали внутрь мужчину, который тем громче возмущался, чем настойчивее ему отказывали. Я ни капли не удивился, узнав в нем Рована.

«Братец», похоже, прикидывался, что примчался меня спасать. Сияющий драгоценностями меч наголо, глаза горят праведным огнем, плащ набекрень из-за того, что кузен спешил венценосному родственнику на помощь… Загляденье, а не заговорщик, чтоб его.

Ярость не вскипела – полыхнула огнем так, что пламя достало бы до небес.

– Простите, Энжи…

Я отвернулся от девушки. Гвардейцы расступились передо мной сами. Никто и слова не сказал, когда я схватил «братца» за ворот и рванул на себя, втаскивая в круг. Рован, не одаренный способностями к магии и чаще упражняющийся с оружием, был крепче меня. Но злость придала мне столько сил, что он не удержался на ногах и чуть не растянулся на скользкой мостовой.

– Пришел проверить, что твой человек довел дело до конца? – прошипел я. – Как видишь, не довел.

Рован с видом оскорбленной невинности одернул кафтан.

– Какой человек, о чем ты? Что тут вообще происходит? Позади сказали, что тебя пытались убить, но когда я сюда шел, то видел только, как гвардейцы уносят какую-то окровавленную птицу.

– Да, на меня напал оборотень. Стражник, который служил во дворце. Когда промахнулся, попытался превратиться в ворона и улететь.

Он попытался состроить удивленное лицо, но немного запоздал с этим. Выражение глаз выдало, что двуликие для Рована вовсе не новость.

Я криво улыбнулся. Почему меня это совсем не удивляет?