Конечно, Ребекке все-таки нужно с ним связаться, ведь он же ее брат. Сказать Стигссону, чтобы он засунул свои проклятые инструкции себя в…

И ведь она же пыталась. Охотилась за ним почти всю весну, звонила, писала эсэмэски, несколько раз приезжала к нему домой и звонила в дверь. Хенке был дома, она уверена. От квартиры шел запах обитаемого, а не заброшенного жилья, как эта квартира пахла, когда его не было дома несколько месяцев. Пару раз с улицы Ребекка видела отблески телевизора в окне, и все равно он ей не открыл. К тому же где-то зимой он, видимо, поменял замок, потому что ее запасные ключи больше к нему не подходили. Он злился на нее. И она точно знала, за что…

Ему не нравилось ее общение с Таге Саммером. Он прекрасно знал, почему ей так нравится этот старик, и по тем же самым причинам Хенке мог его только ненавидеть, не давая тому ни малейшего шанса заслужить его, Хенке, благорасположение.

Дядя Таге напоминал ей отца…

Но, несмотря на то, что Хенке – упрямый идиот, она вынуждена ему помогать. Сделать все от нее зависящее, чтобы спасти его от самого себя.

В телефонной книге Ребекка нашла нужный номер и, пару секунд посомневавшись, набрала его. Это идиотская идея, но выбора у нее нет… Он ответил после первого гудка:

– Отдел личной охраны, Рюнеберг у телефона.

– Привет, Людде. Это Ребекка. Извини, что я звоню так рано, но я подумала, что ты на работе…

– Да, привет, Нурмен! Да, мы тут аки пчелы, встали ни свет ни заря. Работы невпроворот, сама знаешь. Звонишь, чтобы сообщить, что передумала? Хочешь обратно в родной отдел?

Голос Рюнеберга звучал совершенно обычно, как всегда, что очень облегчало задачу продолжения беседы.

– Да нет, не совсем. Я еще думаю, – солгала Ребекка. – Я хотела попросить тебя, Людде, об услуге… вопрос довольно щекотливый.

– М-м.

Она слышала, как заскрипел конторский стул, когда он заерзал на нем своим мощным телом.

– Речь идет о брате…

– Перезвони мне через десять минут на мобильный. – Его голос сразу же зазвучал как-то по-иному.

– Ч-тто?

Но тот уже повесил трубку.

В третий раз за последние пять минут Эйч Пи осторожно приподнял штору и выглянул на темную улицу. Все кажется таким спокойным, но он точно знает, что за ним наблюдают. Сто процентов, железно, абсолютно точно…

Каждое его движение, каждая страница в Интернете, на которую он заходил, каждая посланная или полученная эсэмэска. Они с ним играли, пытались окончательно протрахать ему мозг. И весьма в этом преуспели…

Опустив штору, Эйч Пи обошел вокруг дивана, сначала один раз, а потом еще раз. Затем сел, постучал пальцами по колену, пока не нашел один, еще не до конца сгрызенный ноготь. Его план в той степени, в которой он у него был, такого вот сценария не предусматривал.