— Это было прекрасно. Просто потрясающе! — сказал Джефри.
— Да. Как всегда! — отозвалась Саша, снова бросив на него быстрый взгляд, но уже без особого напряжения.
Она находилась в состоянии сильно отпущенных тормозов. В Москве ей почти никогда не удавалось так расслабиться. Отличная новая жизнь… Неужели она все-таки выпала на Сашину долю?
Джефри протянул руку к бокалу с шампанским и сделал глоток.
— Тебе не предлагаю.
— Почему это?.. — удивилась Саша.
— Ты же не пьешь шампанское. У тебя от него колики. Или как там по-русски?
Он повернулся, приблизил к ней лицо, внимательно заглянул в глаза и усмехнулся:
— Или все уже прошло?
Саша с трудом выдавила улыбку.
— Не прошло. Но предложить ты мне все равно был должен. Как джентльмен.
Она встала с кровати, взяла из открытой на туалетном столике бархатной коробки нить жемчуга, надела на шею и подошла к окну. Внизу, перед домом, стоял красный «ягуар» Джефри, тускло поблескивая в свете фонарей. Саша, обнаженная, с жемчугом вокруг шеи, стояла к Джефу спиной.
— Какая все-таки у тебя красивая машина, Джеф! Каждый раз я ею любуюсь.
— К сожалению, я не могу позволить себе такую машину. Пока. Я могу только попросить ее у Алекс. Иногда. Это ее машина, Саша.
Ее плечи вздрогнули. На секунду она замерла, затем медленно повернулась к Джефри. Лицо ее словно окаменело. Заговорила она не сразу:
— Так ты все знал. С самого начала. От нее.
Вице-президент смотрел абсолютно бесстрастно. Саша так и не дождалась от него ответа.
— Ну и что ты намерен делать? — нервно заговорила она. — Сдать меня полиции? Или, для начала, вашей службе безопасности? Как там у вас — «Тимофееве Твинс»?
Имей в виду, я буду защищаться! Еще неизвестно, чья возьмет! — Она глотнула воздуха и прикрыла обнаженное тело краем оконной шторы. — А я, между прочим, могу много порассказать про нашу семейку! — В раздражении и от вновь накатившего испуга Саша мотнула головой, успев понять только, что растеряла по дороге смысл слов. Но тут же поправилась и добавила с вызовом: — Про ее семью, про все дела их прошлые. Так-то!
Джефри улыбнулся доброжелательно и совершенно спокойно.