Книги

Обессилевшая рука. Рассказ о мести в лесной глуши

22
18
20
22
24
26
28
30

– Слышал о молодом человеке, скорее даже мальчике, который жил в хижине вашего отца. Разве это не был ваш брат?

– У меня никогда не было брата, сэр. Тот, о ком вы говорите, не наш родственник.

– Значит он все-таки был?

– Да. И ушел – ушел несколько лет назад.

Серьезный тон, с которым произнесла эти слова девушка, сопровождавший их вздох, еще более опечаленное выражение лица – все это приятно спрашивающему. Сердце его бьется радостно, когда он по-своему интерпретирует эти признаки.

Но прежде чем он успел еще о чем-нибудь спросить, молодая девушка, словно пораженная неожиданной мыслю, пристально посмотрела ему в лицо.

– Вы говорите, что хорошо знали это место, сэр? А когда вы его покинули? Сколько лет назад?

– Не так давно. Но увы, этого оказалось достаточно, чтобы ты забыла меня, Лена!

– Пьер, это ты?

Глава XVI

Объясненное отсутствие

Да, перед Леной Рук стоял Пьер Робиду. Не просто стоял: они обнялись.

С первого взгляда на него у девушки возникли странные мысли, воспоминания, навеянные присутствием мужчины. Казалось, раньше она ничего подобного не ощущала.

Она знала, что Пьер Робиду жив; и что отец велел ей держать это в тайне. Но почему, она не знала; не знала, и почему отец отослал его. И хорошо, что не знала.

Не знала она и того, куда он уехал. Отец сказал, в Калифорнию, и это было правдой. Но что она знала о Калифорнии? Только то, что это далекий край, куда отправляются люди в поисках золота. Все знали об этом в поселке, все в Америке.

Лена Рук не думала о золоте, думала только о товарище своих игр и гадала, почему он так долго не возвращается.

Может, он никогда не вернется? Он, завоевавший ее девичье сердце, ее первый возлюбленный, стоял под лесным деревом, сжимая ее в объятиях, и говорил, что она завоевала его сердце!

И разве в ту ужасную ночь, когда он лежал, приходя в себя от ужасного удушения, разве не было первым произнесенным его словом ее имя – Лена?

И уехать, и остаться вдали, и забыть обо всем этом!

Неудивительно, что она раздумывала и печалилась и что облако грусти, которое уже упоминалось, постоянно оставалось у нее на лице.