Глаза Троя сверкали чистыми аквамаринами. Он вздрогнул всем телом, чувствуя, как от прилива ярости наполняется силой. Он вновь опустил ладони на рукоять меча, который продолжала держать невеста, и поверх ее ладоней сжал оружие.

— Я не отступлю…

Раскаленный металл дымился, темнел под его пальцами, остывал, идя трещинами, пока не осыпался сотнями сверкающих осколков к их ногам. Порыв ветра ворвался в разбитые окна последнего уцелевшего зала Раудмора, смешиваясь с ледяным колючим снегом и гася безумное пламя вокруг разрушенного алтаря.

Силуэт Троя озарился холодным светом, и разломанные стены покрылись морозными узорами, а горький пепел осел, скрываясь под чистейшим снегом. Трой изгонял огненную стихию, унимая огонь, бушевавший в обители Вахайра, пока звенящая тишина не окутала их.

— Благодарю… — тихо проговорил лескат, в последний раз обращаясь к павшей королеве.

С губ Варвары сорвалось черное облачко дыма, и она без сил упала, подхваченная Троем. Он, бережно удерживая свою невесту, спустился со ступеней алтаря, направляясь к разлому в стене. Покрытые пеплом ботинки оставляли на белоснежном полу черные следы, которые тут же заметал продолжавший идти снег.

Трой осторожно прошел через разлом и спрыгнул вниз, на землю, оказываясь перед разрушенным замком. Не останавливаясь, он шел вперед, туда, где над заснеженной пустошью поднималось солнце, возвещая о долгожданной победе. Над Вахайром было настолько тихо, что Трою казалось, будто он слышит стук собственного сердца. Руки его дрожали, в этот раз — лишь от избытка чувств. Он держал свое сокровище, пусть и перепачканное пеплом и гарью до такой степени, что нежная кожа казалась черной.

Медные пряди волос касались укрытой снегом земли, так ярко контрастируя с нею. Замечая впереди летящего дракона, Трой просто опустился на землю вместе с Варей, ожидая, пока будущий родственник достигнет их. Золотые крылья Кайонаодха сверкнули в небе, когда зверь сделал круг над поверженным замком.

— Возвращайся, Варвара. — Трой с нежностью провел тыльной стороной ладони по ее перепачканной щеке. — Можно справиться с Ифэйн, но нет силы, способной усмирить гнев твоего братца. Здесь уж мне не выстоять…

Он прислонился спиной к одному из небольших камней и поудобнее устроил невесту на своих коленях. Девин обратился еще в воздухе, торопясь скорее оказаться рядом с ними. Он устоял на ногах, приземляясь совсем рядом и не желая волновать сестру и Троя своим звериным обликом. Дракон перевел дыхание и подбежал к ним, становясь на колени, чтобы оказаться рядом с сестрой.

— Варвара, — с теплотой и нежностью позвал Девин, осторожно касаясь медных волос, — дорогая моя сестра…

Дракон поджал губы и поднял золотой взгляд на Троя. Он уже приготовился в ярости высказать все, что думает о своеволии парочки и о щедро раздаваемых обоими обещаниях, но лескат смотрел на него бледной тенью, готовый смиренно принять свою участь. Боги, он был едва жив, а ожоги вскоре дадут о себе знать. Они должны попасть к лекарю, должны возвратиться домой.

— Я отнесу Варвару к франгарам, — пояснил Девин, поднимаясь во весь рост, — а затем вернусь за тобой. Ты не удержишься на моей спине, слишком слабы руки, а мои лапы могут нанести серьезный вред твоим ранам, если возьму вас обоих сразу.

— Лети, Кайонаодх, — глухо отозвался Трой, теперь и в самом деле ощущая великую усталость и боль от полученных ожогов.

— Я буду спешить. Совсем немного подожди. — Дракон бережно коснулся плеча товарища. — Умереть от ран я тебе не дам, терпеливо дождусь выздоровления, а уж потом будешь держать ответ за то, что моя дорогая сестра оказалась в Вахайре.

— Непременно, — кивнул тяжелой головой Трой.

Его волосы утратили свой белоснежный цвет, стали серыми, и сейчас лескат казался седым. Девин бережно принял из его рук сестру. Пальцы Троя скользнули по ее волосам, когда громадный зверь взмыл в небо, устремляясь к уцелевшим кораблям. Лескат наблюдал за тем, как силуэт дракона становился все менее заметным, затем превращаясь в черную точку, и исчез.

Ему придется ответить, несомненно, соглашался со своими мыслями Трой, глядя на печально безмятежную пустошь, сейчас сверкавшую чистейшим снегом, словно родные земли Ильхада. Он будет молить прощения у своей невесты и готов понести любое наказание за то, что не уберег ее. Пока придумывал для себя подходящую «казнь», не заметил, как задремал, окончательно лишившись сил.

Он не мог видеть, как, мягко и бесшумно ступая, к нему приблизился огромный серебристый зверь. Энр отряхнул шерсть от снега и опустился на землю рядом с Троем, подставляя спину как раз в тот момент, когда голова юноши склонилась, теряя опору. Ревард тихо рыкнул и устроил свою голову на собственных лапах, позволяя хозяйскому «сокровищу» спать. Вроде умом и понимал, что невозможно замерзнуть тому, кто рожден снежной стихией, но сердцем не мог позволить лежать на мерзлой земле. Никуда это не годилось! Именно так… просто благодарность, и ничего больше.