Разговор зашел о предстоящем приключении Дэна.

«Подумай обо всех тех женщинах, которых ты можешь подцепить, — поддразнил Патрик. — Держу пари, ты наверстаешь упущенное. После всех этих лет монашеской жизни!»

«Я не… это не такая поездка», — запротестовал Дэн.

«Да ладно тебе. Прошли годы с тех пор, как вы с Бекс расстались. Тебя, должно быть, уже тошнит от этого».

«Три года. Вряд ли это…»

«Вот именно. И скольких женщин ты видел с тех пор?»

Этот разговор уже возникал у них раньше, и он всегда раздражал, всегда заставлял Дэна защищаться. Что такого было в самодовольных, счастливо женатых людях, что заставляло их чувствовать себя вправе вмешиваться и критиковать? Расставание с Ребеккой стало худшим событием в жизни Дэна; он чувствовал, что его жизнь развалилась на части, разделилась на дольки, как очищенный апельсин. Что он должен был сделать: выйти сразу после подписания документов о разводе и начать заигрывать с другими женщинами, как будто его брак никогда не существовал, не имел для него значения?

«Послушай, — начал он, — дело не в…»

«А вот она не тратила время на хандру. А? Не была особенно преданной, когда вы были женаты, не так ли? Если ты понимаешь, что я имею в виду».

Дэн к тому времени выпил достаточно, чтобы паб начал мягко расплываться перед глазами, голова приятно кружилась, но слова брата прорезали опьянение, словно ледоруб. Нет, подумал он. Я не понимаю, что ты имеешь в виду. «Что, черт возьми, ты имеешь в виду? — Он уставился на Патрика. — Что ты хочешь этим сказать?»

Больше всего его раздражала ухмылка на лице Патрика. Дерзкий вид, как будто все это было сплошным поводом для смеха. «Ну… ты же знаешь. Она тогда и со мной это пробовала», — сказал он.

Тогда она… что? Дэн на мгновение подумал, что ослышался. Пожалуйста, боже, пусть он ослышался. Теперь он чувствовал себя потрясающе трезвым, каждая частица его тела вытянулась по стойке «смирно».

«Что ты только что сказал?»

«Черт. Разве она тебе не рассказывала? Я думал… — Мозг Патрика, очевидно, догнал рот, потому что его бравада теперь уступила место бахвальству, а ухмылка стала неловкой. — Я имею в виду… на самом деле ничего такого не было. Это не было романом. Но да, она сделала шаг. Было такое… ну, ты знаешь. Такое».

«Такое», — повторил Дэн, чувствуя тошноту, когда представил, как Ребекка строит глазки его брату. Поворачивает к нему кремовое веснушчатое лицо, приподнимает бровь с намеком во взгляде. Она часто заплетала свои длинные каштановые волосы в толстую косу, и Дэн мог представить, как она лениво накручивает на палец кончик косы. Ему всегда нравились волосы Ребекки. Он любил каждую ее частичку.

«Мне было сложно устоять. Верно?»

Если бы он дал ему возможность усомниться, попытался обратить это в шутку, поднять настроение… но по какой-то причине Патрик выпятил грудь, словно какая-то похотливая обезьяна. Как глупый, сексуально озабоченный альфа-самец, которым он и был.

Дэн рассмеялся, но в этом звуке не было ни капли веселья.

«Ты просто нечто».

«Что?»