Тайлас — столица Вербинии. Мы развернули дворец на самой окраине — позже все равно придется переставлять. Надо будет выкупить участок под него. Демьен предлагал поставить дом на территории его имения, но я отказалась.

Опять же — все равно потом переставлять.

Стоя на пороге дворца, я вдыхала воздух — куда более влажный и свежий, чем в Зенаиле — и говорила себе, что это воздух свободы.

И все-таки он горчил.

Демьен отправился на доклад к своему королю, прихватив обещанный “приз” — все чертежи и записки Ирмаина, касающиеся дворцов-в-ларце. Захотят разрабатывать что-то еще — пусть обращаются. Ковры-самолеты, покрывала-невидимки, мячики-навигаторы… у нас много чего есть. Но этого я дорогому супругу уже не обещала. И его королю придется основательно раскошелиться, чтобы заполучить возможность все это производить — а также дорабатывать и улучшать.

Крайс — наемник из Закатной школы — остался в доме под присмотром Джарис. Проснувшись и осознав, что задание безнадежно провалено, он понял, что своей школе больше не нужен. В отличие от Джарис, он не питал иллюзий и понимал, что для Закатной он теперь — отработанный материал, и отправить его могут только на убой. А потому он… попросил у нас “политического убежища”. Не знаю, правильно ли я сделала, что позволила ему остаться. Но, наверное, главную роль здесь сыграло то, что из голосов “против” громче всех звучал голос моего свежеиспеченного мужа — того самого, который этого грабителя нанял.

Да, Демьен все мне объяснил. Конечно же, “все было совсем не так”. И его интерес ко мне был отдельно, а задание его короля и тайной службы — отдельно. Конечно же, он попросту не мог не использовать подвернувшийся шанс, когда узнал о смерти Ирмаина. А еще он давно выследил Тарию в ее лечебнице для бедных. И отправил наемника следом за ней, чтобы попытаться, если защита слетела со смертью владельца, выкрасть бесценные записи гениального артефактора.

Мне же он намеревался предложить фиктивный брак и политическое убежище — для того и пришел. Впрочем, об этом я и без его слов знала — просто он не помнил.

И я, в общем-то, все даже могла понять… и то, что он совсем не хотел оставаться на всю жизнь в Зенаиле и стремился вернуться домой. И то, что он выполнял задание, которое не обязано было ему нравиться. И многое другое…

Я вообще все понимала. И все равно злилась. Он нанял человека, который угрожал Ники. Ребенку. Послал в мой дом вооруженного наемника, способного на убийство.

Любопытно, что на самого Крайса злости не было. Он просто делал свою работу.

Но главное — Демьен молчал об этом все это время. Пока мы перебрасывались записками через почтовую шкатулку. Пикировались при встречах. Давали друг другу клятвы. Пока… становились, пожалуй, куда ближе, чем дозволяется зенаильскими традициями для мужчины и женщины, не связанных ни родственными, ни брачными узами. Он молчал.

И снова — я понимала, что он не мог выдавать гражданке Зенаила поручений своего тайного ведомства. Но злиться мне это ничуть не мешало.

Я снова вздохнула. Во всяком, случае, теперь — мы оба рассчитались с долгами. Я отдала обещанные бумаги, он — оказал мне три услуги. И даже одну бонусом: сопроводил нас в Вербинию. Если бы он предпочел уезжать из Зенаила отдельно от нас, проходить через границу нам могло быть значительно сложнее.

Впрочем, и самому Демьену, думаю, куда проще было долететь на ковре-самолете вместо долгого путешествия на верблюде. Так что — квиты.

Самое главное — теперь и я, и все члены моей семьи действительно свободны. Да, у некоторых из них все еще есть рабское клеймо на запястье, но здесь, в Вербинии, не существует рабства, и этот знак ничего не значит. И я уверена, наша умница Мариам в конце концов найдет средство, которое позволит избавиться от клейма. А сколько времени это займет — уже не имеет никакого значения.

А важно только то, что Айсылу может наконец открыть свое ателье, Маруф — театр, а Тария — больницу. Каждый может выбирать то, что ему по душе. Денег на все нам хватит, да и дальше изобретения Ирмаина продолжат приносить прибыль.