— Придержи ее, — шепнула я наложнице на ухо.

Та ничем не выдала, что слышала меня, однако отпустила Ники, а когда я схватила за руку Фирусу, Зарема тоже вцепилась в нее, как клещ.

Женщина не успела ничего понять, но попыталась вырваться — увы для нее, вдвоем мы были сильнее. И после короткой борьбы я защелкнула на запястье дочери покойного халифа и жены визиря простой браслет. Фируса неверяще уставилась на него — видимо, знала, что это такое. И чихнула.

И впрямь на аллергию похоже.

Что ж… принца я уже допрашивала, как преступника. А вот допроса принцессы в моем послужном списке пока не было.

Наша борьба привлекла всеобщее внимание — особенно когда покрывало сползло с моей головы.

— Схватить ее!

Для ай-Джарифа все выглядело вполне однозначно: сбежавшая из тюрьмы преступница (а может быть, и пособница принца-заговорщика) средь бела дня прямо в халифском дворце напала на благородную эрти.

В мою сторону двинулись все стражники, что стояли по периметру зала. Не тронулись только те двое, что то ли охраняли, то ли сторожили принца.

Однако приблизиться они ко мне не успели. Потому что в один длинный прыжок передо мной оказался вербинский посол. Впрочем, нет, прыжка получилось полтора — был бы один, если бы Демьен не запутался-таки в юбке. Чертыхнувшись, он рванул на себе подол — и отбросил в сторону уже бесполезную тряпку, под которой у него оказались штаны и сапоги. А еще — выхватил из ножен шпагу.

Зенаильская знать не носила при себе оружия, за исключением коротких кинжалов с вычурными рукоятками, служащих скорее украшениями и признаками статуса. Считалось, что знатного мужчину должны охранять невольники, а черни оружие и вовсе ни к чему. Уважая местные обычаи, Демьен здесь тоже не носил свою шпагу… обычно. Но в Вербинии каждый дворянин учился обращаться с нею с пеленок. Так что стойка, которую он принял, оказалась вполне профессиональной.

И все-таки один против такого количества противников он продержится недолго.

Особенно если учесть, что в руках стражников были не короткие сабли, а копья.

Я должна все это остановить.

Не церемонясь, я заломила руку вскрикнувшей Фирусе.

— Говори! Какой у тебя дар?

Женщина зашипела — однако уже в следующую секунду ее красивое лицо скривилось от боли.

— Ментальный! — буквально выплюнула она.

Визирь, уже открывший было рот, чтобы что-то еще приказать, так и замер. По углам снова зашушукались.

Ментальный дар — самый редкий среди всех магических талантов, и считается особо ценным. Одаренный менталист может лечить душевные травмы, помочь вспомнить забытое, распознать ложь — и много чего еще.