Они выпили третий традиционный тост — за удачу, после чего Этель принялась преспокойно раздеваться.

— Ты полагаешь, это будет прилично? — заколебался Элмар. Жак, которому было уже давно наплевать на приличия, негромко сказал Терезе, что вон за той дверью есть комната с кроватью, а вон за той — симпатичная оранжерея, после чего сбросил простыню и нырнул в бассейн. Тереза молча встала и направилась в оранжерею. Кантор печально посмотрел ей вслед. Бедная девчонка не может даже смотреть на голых мужиков, точно как Саэта. И чем ей помочь? Та хоть не боялась, только психовала и лезла драться, а эта еще и боится. Хватает же сволочей… И что они в этом находят, совершенно непонятно. Неужели есть что-то приятное в таком сексе — когда женщина кричит и вырывается, вместо того, чтобы ласкать и обнимать? Что тут может быть приятного? Извращенцы…

Ольга дернула его за рукав и тихонько спросила:

— А ты пойдешь?

Кантор молча кивнул и потащил через голову рубашку. Имел он в виду все приличия, из-за такой ерунды отказываться от возможности поплескаться в горячей воде? Да никогда. Подумаешь, неприлично раздеваться при дамах… Дома в кровати прилично, а тут, видите ли нет. Ерунда какая…

— А куда это Тереза пошла? — спохватилась Этель, сминая в комок свою одежду и бросая на ближайший стул.

— Куда надо, — категорически перебил ее Элмар. — Не трогай ее.

— Да ладно… — пожала плечами Этель и дернула Элмара за рубашку. — Давай, не выпендривайся. Все как люди, один ты стеснительный. Не подобает, видите ли! Мало выпил, наверное?

Принц-бастард вздохнул, допил свой кувшин и тоже принялся раздеваться.

Вода была действительно горячая, и Кантор с удовольствием окунулся в нее несколько раз с головой, после чего сел на сиденье у стенки и расслабился, откинув голову на теплый мокрый мрамор. Рядом пристроилась Ольга, точно в такой же позе. Интересно, нарочно или случайно, подумал Кантор, вспомнив, как Торо проехался насчет соленых орехов.

Вода всколыхнулась и чуть не вышла из берегов. Бассейн сразу стал маленьким и тесным, когда в него бултыхнулся его высочество. Да и сам Кантор как-то почувствовал себя маленьким худеньким заморышем. И вырастают же такие здоровенные… Есть на что посмотреть, уж чего там. А он еще стесняется… а вот и автограф доктора Кинг — ровный тонкий рубец от горла до лобка, через все туловище. Почти не заметно, но все же… И на спине еще один такой же… Почки в брюшной полости, надо же… А ведь собрала. Упорная женщина, этого у нее не отнять.

Этель начала дурачиться и приставать к Элмару, а Жак, нырнув пару раз, подплыл поближе к Кантору и тоже присел рядом.

— Ну как, ты все еще боишься мистралийцев? — поинтересовался Кантор.

— Не всех, — смущенно улыбнулся в ответ королевский шут и спросил: — Почему ты меня прикрыл?

— Как — почему? Ты же был без доспехов. Тебя бы убили на месте. Тебе король велел кольчугу надеть, почему не послушал?

— Да у меня не было… Я и не знал, что она действительно понадобится, я думал, это он на всякий случай… Но я не о том. Понятно, что убили бы, но тебе-то что? Кто я тебе? А ты меня прикрывал своей спиной, и все время крутился рядом, хотя я мог и тебя убить заодно со всеми. Почему?

— Как это — кто ты мне? — возмутился Кантор. — Ты за кого меня держишь? Не знаю, как тут у вас, а у нас принято всегда прикрывать своих. Просто своих, кто бы они там ни были.

— А как ты узнал, что это буду я?

— Ты же сидел рядом с Элмаром. Вот я на тебя и подумал, когда он меч на другую сторону передвинул. Неужели кто-то с другого конца стола должен бы был бежать за мечом?

Жак помолчал, опустив глаза и глядя на воду, потом негромко сказал: