И дело не в красивом доме и молочной ферме, не в манере Лордора кланяться, касаясь шляпы, и его смешных танцевальных коленцах. Случилось нечто иное, совершенно неожиданное.

Еще на станции Катрина влюбилась с первого взгляда. Когда Лордор, загрузив ее багаж, под локоток помог ей забраться в повозку, она почувствовала, как дрожат его руки. Это ее так тронуло, что чуть не разбило ей сердце. В заботливости этого силача было что-то невероятно притягательное и милое.

Но теперь казалось, что он не отвечает ей взаимностью. Те чудесные письма как будто писал другой человек. А из этого слова не вытянешь. Чем больше Катрина говорила, тем сильнее он замыкался в себе.

Но вот однажды они поехали кататься, и тогда Катрина, страшась ответа, собралась с духом спросить:

– Мистер Норд стрём, я что-то сделала не так? Вы мною недовольны?

– Недоволен? – Большие голубые глаза Лордора распахнулись. Он натянул вожжи: – Тпру!

Повозка остановилась, Лордор повернулся к своей спутнице:

– Я очень доволен, мисс Олсен. Почему вы об этом спросили?

– Вы со мною не разговариваете. Когда мы вдвоем, вы почти все время молчите. Я не знаю, о чем вы думаете, и меня это пугает.

– Понятно. – Лордор уставился на свои руки, глубоко вздохнул, но больше ничего не сказал.

– Дело во мне? Скажите, чем я провинилась?

– Нет-нет… – Он покачал головой. – Вы ни при чем.

– А что тогда, мистер Нордстрём? Вы должны сказать. Я ехала в такую даль.

Лордор как будто подыскивал слова, а затем выпалил:

– Я опасаюсь за свою безграмотную речь. Я знал, что вы красивая, но не представлял, что вы так здорово изъясняетесь. Я молчу, чтоб вы не догадались, какой я олух. И не уехали обратно в Чикаго.

От облегчения, обрушившегося лавиной, к глазам ее подступили слезы.

– Ох, Лордор! – воскликнула Катрина, сама того не ожидая. – Что за чепуха! Я хочу, чтобы вы со мной разговаривали. И совсем не важно, как вы говорите.

– Погодите, погодите! – вскинул руки Лордор. – Это еще не все. Я и пишу с ошибками. В моих письмах к вам миссис Свенсен проверяла буквы в трудных словах.

Катрина улыбнулась и покачала головой:

– Мне все равно.