— Нет! Этого не может быть! Димочка — хороший мальчик, он бы никогда…
Володя с грустной улыбкой покачал головой.
— Никогда не говори никогда. Ты можешь считать, что знаешь его как облупленного, но он — другой человек, и залезть к нему в голову невозможно.
Но ни его жест, ни его слова не убедили Машу, она продолжила с ещё большей настойчивостью:
— Значит его насильно поцеловали, он не гомик! Такое ведь возможно, правда? — Машин голос обрёл такую твёрдость, какую Володя ещё не слышал этим вечером. Единственным, что выдавало её неуверенность, была висящая на нитке пуговица, которую она нервно крутила пальцами.
«Гомик», — повторил про себя Володя, скривившись, но ответил спокойно:
— Возможно-то — возможно, зависит от того, как Дима отреагировал.
— Откуда мне знать, как он отреагировал, я же ушла, когда… — Терзаемая ею нитка лопнула, пуговица ударилась об пол и отскочила. — …когда они ещё не закончили.
— А впрочем, — задумчиво протянул Володя, — первая реакция ни о чём не говорит. Даже если Дима его оттолкнул, не факт, что на самом деле был против.
«Когда-то я сам оттолкнул…» — чуть было не произнёс, вспомнив, как однажды оказался на месте Димы. В памяти вспыхнули запах яблок, карие, полные ужаса глаза напротив, холодные губы на своих, гул крови в ушах.
— Точно! — воскликнула Маша, спугнув трепетное воспоминание. — Это его друг ненормальный, а не он. Я должна их разлучить!
— Даже не думай! Дима сам разберётся, какой друг ему нужен, а какой — нет.
Маша встрепенулась и воскликнула:
— Я не допущу, чтобы этот извращенец даже на шаг приблизился к моему сыну!
— Значит, гей для тебя — извращенец? — Володя презрительно усмехнулся. — Ты ничуть не изменилась.
— Ну… — Маша тут же замялась и покраснела. — Не совсем, то есть я хочу сказать…
Её невразумительный лепет прервал звонок Володиного мобильного. Он поднял руку, прося Машу замолчать, и ответил. Из трубки прозвучал усталый голос матери:
— Сынок, ты едешь? Я уже полчаса как собралась. Может, всё-таки такси заказать?
— Нет, не надо, я сам провожу, — произнёс он спокойно, но мысленно уже успел отругать себя на чём свет стоит. Маша его отвлекла. Озабоченный проблемами чужой матери, он напрочь забыл о собственной, забыл, что должен отвезти её в аэропорт!
— Надо было приехать за три часа до рейса, а сейчас уже…