– Скажи, что хочешь, чтобы я вошел в тебя! – велел он, остановившись, почувствовав, что еще немного и кончу.

– Я хочу, чтобы ты вошел в меня… – произнесла послушно и задохнулась, мужчина впился в мои губы очередным жестким поцелуем.

Приподняла бедра навстречу, стоило только Мороку сменить положение и пристроиться сверху. Заставил лечь иначе, подняв ноги и расставив их широко, а потом, резким движением вошел в меня. Будь я не такой возбужденной, это могло бы быть больно. А так, отозвалась стоном, не собираясь спорить сейчас с Мороком о нежности или чем-либо подобном. Жадно, быстро, напористо, резко он двигался во мне, как-то так попадая в стягивающийся узел наслаждения внутри, что рвано выдыхала стоны, позволяя мужчине делать со мной все, что хочется. Хотелось ему, наверное, многого, но с выдержкой были проблемы, как и у меня. Запрокидывала голову все сильнее и сильнее, окунаясь в яркое, с привкусом горечи наслаждение. Каждый рывок, каждое резкое движение рождали рой прожигающих насквозь огоньков удовольствия. Они впивались в тело, вгрызались в него, проскакивали по окончаниям нервов, заставляя кусать губы до крови и вцепляться в плечи мужчины изо всех сил. На миг Морок остановился, блеснул зелеными глазами, припечатал:

– Ты моя! – продолжил двигаться быстрее, доводя до острого в этот раз пика.

– Да-а-а… – По телу неслись волны колючего бенгальского огня.

И я выгибалась им навстречу, до боли в пальцах все так же цепляясь за плечи урмыта. В том, как мы занимались любовью сейчас, было что-то настолько болезненно сладострастное, обостряющее ощущения, что оргазм получился мгновенно-неожиданным, невыносимым, и в то же время очень желанным. Так сексом впервые в жизни занималась и долго еще отходила после, прижимая к себе мокрого и выдохшегося мужчину. Что это было? Наказание? Для меня? Для него? Или наслаждение? Так сразу и не определишься!

– А куда твои штаны делись? – думаю, этот вопрос должен разрядить оставшееся между нами напряжение хотя бы временно.

– Магия, – ответил, приподнявшись на локтях, давая мне возможность глотнуть воздуху побольше.

Тяжелый, во время секса это незаметно, а вот стоило ему только расслабленно на мне устроиться, сразу же дышать сложно стало. Но терпела, не желая отталкивать Морока сама. И дождалась, догадался привстать.

– Что это было? – не удержалась от вопроса, заглянув в зеленые глаза.

– Ты моя! – схапал в охапку, прижал к себе.

– Твоя, – согласилась с ним. – Но я тэйалия… Это ты готов принять? Помнишь, что я тебе говорила? Или так, или никак.

– Помню… Мне сложно будет. Но я справлюсь. Обещаю, – сжал челюсти так, что желваки обозначились.

– Ох, Морок, Морок, – прошептала нежно, высвободила руку и провела пальцами по щеке мужчины. – И в кого ты такой упрямый и непримиримый?

– В тебя, – невесело пошутил и скатился на невидимую постель.

Встал, подхватил меня на руки и понес в душ. Когда поворачивался, успела заметить краем глаза появившегося на пороге Яра, проводившего нас с Мороком тяжелым взглядом. И только теперь поверила его словам о том, что и ему сложно дается дележ меня на двоих. Как бы эта ситуация не привела к большим проблемам. Один собственник в гареме – сложности. Два собственника, один из которых скрытный, – катастрофа. Смогут теперь ужиться друг с другом в одном Доме? Узнаю только опытным путем.

Задерживаться в душе ни Мороку, ни себе не дала. Следовало еще поесть и понаблюдать за отношением друг к другу мужчин. Как тяжело все-таки, когда упираешься в тупик и не знаешь, как поступить правильно. Что доведение, что недоведение Обряда Единения до конца – все едино, проблем много рождает. И сбежать некуда, чтобы иметь возможность в одиночестве все обдумать.