— Даже не знаю, — растерянно призналась барышня.
— Элементарно, — проворчал фор Циррент, отвлекаясь от неуместного разглядывания девичьих глаз. — Воздержитесь от обсуждения здешних красот с кем бы то ни было посторонним, иначе можете случайно выдать себя.
— Действительно, — согласилась барышня. — Элементарно, Ватсон…
Таинственного «Ватсона» фор Циррент пропустил мимо ушей: часы надвратной башни пробили два пополудни, следовало поторопиться.
— Пойдемте же. Некрасиво заставлять его величество ждать.
Если они не хотели заставлять короля ждать, надо было приехать на час-полтора раньше, думала Женя, торопливо шагая следом за графом по широким лестницам, галереям и коридорам, пересекая невероятно огромные залы, иногда пустые, если не считать стражу у дверей, иногда — полные разодетых придворных. Собственно, в придворных и была проблема. Довольно многие кивали графу, некоторые подходили поприветствовать, к другим он подходил сам. Начальник Тайной Канцелярии явно был популярен при дворе. И все, все, чтоб их, украдкой пялились на Женю! Так что она очень ясно чувствовала, как неловко движется в тяжелом, все еще непривычном платье, не зная, куда деть руки, и слава богу, если не слишком заметно путаясь в юбках. Спасибо еще, что кудряшек на башке не навертели, а то точно была бы овца овцой. Узел, спадающие на шею локоны и те самые шпильки барышни Цинни, удивительно подходящие к голубовато-сизому платью.
А еще Жене было интересно, насколько соответствует местным понятиям о приличиях явное нежелание графа представлять ее собеседникам, а тех — ей. Прямых вопросов никто не задавал, но некоторые намеки даже для Жени были вполне прозрачны, а фор Циррент словно и не слышал их. Обменивался то ничего не значащими фразами о погоде и здоровье, то малопонятными для Жени сплетнями и новостями. А она болталась рядом довеском, все больше ощущая себя какой-нибудь, прости господи, табакеркой. Только и оставалось, что напоминать себе с интонациями тетушки Гелли: спину ровнее, плечи разверни, подбородок выше, ты красивая девушка, не бойся, все будет хорошо, подумаешь, дворец… впрочем, «подумаешь» уже не тетушкино, а ее родное, домашнее, насквозь демократичное. А дворец на самом деле красивый, и побродить по нему спокойно, как по музею, Женя бы не отказалась. Желательно с экскурсоводом. Интересно, из кого вышел бы лучший экскурсовод, из графа или принца Ларка? Пожалуй, из принца, он больше рассказывает, а граф все время норовит свернуть разговор на Женю и ее мир. Профессиональное, наверное.
Наконец вереница залов и переходов закончилась.
— Нам сюда, — негромко сказал граф, ободряюще сжал ее ладонь, и они вошли в небольшую, почти пустую комнату, которую Женя определила для себя как «предбанник». Типичная такая приемная перед директорским кабинетом: вычурные неудобные диванчики, картина с вереницей кораблей во всю стену и стража перед тяжелой, резной, наглухо закрытой дверью. И даже кто-то вроде секретарши — за массивным столом у окна восседал, уткнувшись носом в какие-то бумаги, делового вида седой дядечка.
Впрочем, едва они вошли, тот поднял голову и торопливо встал, кивнув:
— Добрый день, граф, барышня, его величество ожидает вас.
Распахнул перед ними дверь, вошел первым, объявил негромко, с явной почтительностью:
— Граф фор Циррент и его гостья.
Обернулся:
— Прошу вас, входите.
И закрыл за ними дверь, оставшись, как заметила Женя, снаружи. Похоже, аудиенция была крайне неофициальная — или здесь так и положено? Женя в очередной раз напомнила себе, что глупо сверять правила поведения здесь по фильмам из родного мира, подняла голову и замерла, встретившись взглядом с королем.
Взгляд у его величества оказался ощутимо тяжелым, будто каменной плитой придавило. Женя схватилась за руку графа, в глазах полыхнуло фейерверком мелких радуг, и все прошло. Только вдохнуть нормально никак не получалось, и Женя хватала ртом воздух, почему-то думая о том, что выглядит, наверное, до крайности неприлично, или неподобающе, или как они здесь еще говорят? И даже ведь не поздоровалась… Но язык отказывался слушаться, а взгляд не мог оторваться от по-стариковски темного, твердого, словно из дерева высеченного лица: резкие линии скул и подбородка, тонкие сухие губы, острый прямой нос, абсолютно прямая линия бровей и темные, пронизывающие глаза. Мелькнула шальная мысль: по молодости, наверное, красавец мужчина был, куда там Ларку!
Поздоровался первым король. Склонил голову — не то кивок, не то поклон, — сказал густым, как будто приглушенно рыкающим басом:
— Я рад приветствовать вас. Прошу прощения за небольшую проверку.
Женя только глазами хлопнула — на самом деле не знала, что на это ответить. Уж точно не то, что вертелось на языке! Положение спас принц Ларк, ворвавшийся с виноватым: