Перестройка не перестройка, а дело Ленина-Сталина-Дзержинского живет и процветает. И поверьте мне, старому чекисту, мы еще доживем до того времени, когда над башнями Кремля засияют красные рубиновые звезды, а со знака "Почетный сотрудник госбезопасности" уберут двуглавую птицу и вернут звезду с серпом и молотом. Вот действительно пролетарский символ — серп и молот. Серпом по горлу и молотком по яйцам, чтобы уменьшить рождаемость контрреволюционных элементов.

Тут меня недавно спрашивали, а не перенести ли нам День ЧК с 20 декабря на какой-нибудь другой день и вообще, не убрать ли нам из лексикона слово "чекист", потому что ЧК запятнала себя массовыми репрессиями против собственного народа и чекист воспринимается как термин "палач".

— Дудки, — сказал я им, — из песни слова не выкинешь и историю нечего замазывать разноцветными карандашами. Мы славные наследники Феликса Дзержинского и не поступимся принципами, которые он нам заповедовал. Поэтому день ЧК как был, так и будет отмечаться 20 декабря, а 19 декабря отмечают свой праздник Особые отделы. Эти все время хотят подчеркнуть, что они чекистее всех чекистов, а ведь это у них руки по локоть в крови.

— Сидите, товарищ генерал, сейчас мы вас не будем позором клеймить, время еще не подошло, — сказал директор начальнику управления Особых отделов. — Вы вот тут шпионов всяких разоблачаете, под суд отдаете. А они в судах ваши дела разбивают тем, что все ваши секретные материалы опубликованы в открытой прессе. Любой нормальный человек, который умеет читать, может из этих статей составить такую особенную статью, что у вас фуражки с головы слетают от ужаса. Думать надо, прежде чем дела уголовные заводить. Мы, все-таки, кое какие законы, но соблюдаем, не милиция ведь. Ну, что, время позднее, — сказал директор, посмотрев на дорогие швейцарские часы. Одни часы, а стоят как две простые автомашины, — по домам товарищи, у всех семьи, нужно и семьями побыть.

Участники совещания начали вставать, и собирать в папки разложенные было бумаги.

— Товарищ директор, — вдруг сказал первый заместитель, — вы так и не сказали, зачем вы нас вызвали из дома?

— Точно, — сказал директор, — присаживайтесь. С какого момента начался сбой в постановке задачи?

— Когда помянули французского чекиста Жана-Поля Марата, — уточнил первый заместитель.

— Так и есть, — согласился начальник, — как только помянешь слово "чекист", столько возникает ассоциаций. Стоп, про чекистов потом. Так вот. Главное — Шарлотта де Кор отравила у этого мужика любовницу. А он, как мне кажется, ее убил, потому что потом он по ее просьбе занимался устройством судьбы ее малолетней дочери. И этот мужик по этому делу встречался с первым министром Франции кардиналом Мазарини.

— А кто этот мужик? — спросил начальник информационно-аналитического управления.

— То есть как это? — уставился на него директор. — Это тот человек, которого мы ищем. Эти данные — выход на него. И вы, именно вы, должны найти его. Вашему управлению сбор по "тревоге", казарменное положение и до тех пор, пока не найдете эти данные, из здания никуда не выходить. Вам все понятно?

— Так точно, товарищ директор, — отчеканил начальник управления, встав по стойке смирно.

— Кто в МВД работал по делу? — спросил директор у первого заместителя.

Тот кивнул головой, и докладывать стал начальник управления собственной безопасности:

— По делу работал майор Лысенко, старший опер уголовного розыска в сорок шестом отделении Москвы, однокашник по высшей школе милиции министра внутренних дел, разведенный, проживает один, профессионал сыска, огромный опыт оперативной работы.

— И все в майорах? — спросил директор. — Значит, без недостатков тут дело не обходится.

— У него огромный недостаток, — подтвердил начальник управления, — не знает, где надо лизнуть, а где гавкнуть.

— Правдоискатель, — подытожил директор, — а такие люди самые опасные, потому что работают за идею, а не за чины и за должности. Этот может любого послать и сорвать нам выполнение задания. Готовьте такого сотрудника, который бы мог влиять на него. Все твердые люди становятся мягкими как воск в руках опытной женщины.

— Сотрудник готов, — доложил первый заместитель, — ждем пункт назначения, куда отправился Лысенко.

— Так чего стоите? Все по местам, — сказал директор и распорядился принести ему чаю с бутербродами.