Фингал проснулся от того, что над ним парила мать. На ней было белое свадебное платье, которое она всегда надевала по понедельникам для Иисуса – Дорожное Пятно. Наряд пользовался бешеным успехом у туристов-христиан – для ма Фингала было обычным делом вернуться домой с двумя сотнями долларов наличкой в виде пожертвований. В смысле паломников понедельник был лучший день недели.

А сейчас она велела Фингалу пошевеливаться и спускать жирную задницу вниз. На веранде его дожидаются гости.

– А я уже и так на час опоздала, – заявила она, шлепнув его с такой силой, что он юркнул под одеяло.

Свадебное платье шелестело, пока она спускалась по ступенькам. Потом хлопнула входная дверь.

Фингал натянул какие-то джинсы и пошел вниз посмотреть, кто его ждет. В женщине он с мрачным предчувствием узнал Джолейн Фортунс. Мужчину он не знал.

– Извини, что разбудили, – сказала Джолейн, – но дело срочное.

Она представила своего друга как Тома, он пожал Фингалу руку и объяснил:

– Дневной продавец в магазине дал мне ваш адрес. Сказал, вы не будете против.

Фингал отсутствующе кивнул. Он был не из тех, кто с легкостью складывает два и два, но тем не менее быстро связал между собой разбитое лицо Джолейн и лица его новых белых братьев-повстанцев, Пухла и Бодеана. Хотя бы из простой любезности Фингалу, наверное, следовало спросить у Джолейн, кто расквасил ей личико, но он себе не доверял – не верил, что сохранит спокойную физиономию.

Мужчина по имени Том сел рядом с Фингалом на диван. Одет не как полицейский, но Фингал решил, что лучше все же быть поосторожнее.

– У меня серьезная проблема, – сказала Джолейн. – Помнишь билет «Лотто», что я купила в магазине в субботу днем? Ну так я его потеряла. Не спрашивай как, господи, это долгая история. Главное, что ты единственный кроме меня, кто знает, что я его купила. Ты мой единственный свидетель.

Когда Фингал нервничал, он начинал бормотать невнятно.

– В субботу?

Он не смотрел на Джолейн Фортунс – наоборот, сосредоточился на складках собственного живота – на них до сих пор выделялись следы от смятых простыней.

Наконец он выдавил:

– Не припоминаю, чтобы видел вас в субботу. Джолейн не расслышала, Фингал говорил слишком тихо.