– Черт, да вы были еще ребенок.
– Но вы все равно упомянете об этом в газете. Слишком пикантно, чтобы такое
Она была права. Неотразимый эпизод – да к тому же из тех, что можно со смаком, даже с сарказмом, пересказать, что Джолейн Фортунс и оценит, когда наконец увидит статью Тома Кроума. А пока он способен был лишь разглядывать прозрачные пузырьки, цеплявшиеся за мокрые волосы на груди. Он был обезоружен и смешон.
– Чего вы боитесь? – спросил он Джолейн.
– У меня просто ужасное ощущение.
– Вроде видения? – Кроум пытался понять, не была ли она случайно одним из местных сверхъественных явлений. Он надеялся, что нет, хотя это придало бы истории дополнительный колорит.
– Не видение, просто ощущение, – ответила она. – Как иногда чувствуешь надвигающуюся бурю, даже если на небе еще ни облачка.
Какая м?ка – слышать, как ускользает незаписанной одна удачная фраза за другой. Он вновь попросил свой блокнот. Джолейн покачала головой:
– Это не интервью, мистер Кроум. Это
– Но, мисс Фортунс…
– Четырнадцать миллионов долларов – куча денег. Я уверена, что она привлечет дурных людей. – Она опустила руку в воду – ловко просунув ее под ягодицы Тома Кроума, – и выдернула пробку из ванны.
– Вытирайтесь и одевайтесь, – заявила она. – Как вам сварить кофе?
Четыре
Деменсио выносил мусор, когда на светофоре остановился красный пикап. Двое мужчин выбрались наружу и потянулись. Тот, что пониже, был в остроносых ковбойских сапогах и оливково-сером камуфляже, будто охотник на оленей. У высокого был жидкий конский хвост и впалые обдолбанные глаза.
– Посещение закончено, – сказал Деменсио.
– Посещение чего? – спросил охотник.
– Мадонны.
– Она что, померла? – Тип с хвостом развернулся к другу. – Блин, ты слышал?
Деменсио бросил мешок с мусором на обочину:
– Мадонна. Дева Мария, мать Иисуса.