Остатки одежды, кожаных сапог и чего-то типа походного мешка из натуральных тканей, которые как раз и свидетельствовали о его разумности, уже практически сгнили. Однако Александру удалось собрать кое-какую сохранившуюся мелочь, вроде большого ржавого ножа ручной ковки без рукояти, или позеленевшей пряжки с легко угадывающимся стилизованным символом солнца, представлявшим собой полукруг с исходящими в разные стороны лучами света.
Так же он подобрал покрытый темной патиной прямоугольную пластину-амулет на рваной цепочке, с выгравированными неизвестными ему знаками и оттесненным изображением в виде щита с мечом, позади которых вставало светило, представленное уже знакомым ему символом. Нашлась у незнакомца и пара печаток, изготовленных из все того же окислившегося металла, который, как Александр подозревал, являлся обычной медью.
Практически истлевший пояс оказался чем-то вроде патронташа, по крайней мере латунных патронов с тупоносой пулей, похожих на земные патроны Бердана, вокруг виднелось множество. Недалеко от костяка Александр обнаружил и оружие покойного — приклад и ложе уже сгнили, однако проржавевший нарезной ствол и затворная группа однозначно говорили о том, что это была какая-то разновидность винтовки с откидным затвором. В этом самом затворе до сих пор еще покоилась стреляная гильза, единственная найденная им вокруг, так что, судя по всему, незнакомец сделал здесь всего лишь один выстрел.
«Скорее всего, именно тот, который и вынес ему крышку черепа», — прикинул он. Что его на это подвигло — неизвестно, но для того, чтобы вставить дуло длинной винтовки в рот, пытаясь пальцем ноги нажать на спуск, причина должна быть довольно серьезной.
Не став гадать, просто собрав все патроны в кучу, Александр сложил те к остальным находкам в сумку-мародерку на поясе, и занялся остатками походного вещмешка неизвестного. Среди изъеденной грызунами трухи, видимо бывшей ранее одеждой и снаряжением, он нашел еще и какое-то количество позеленевших монет разного размера и веса. А уже под самый конец отыскал на удивление превосходно сохранившуюся книжицу в прекрасном серебряном переплете.
Как она смогла пролежать тут все это время в таком виде — совершенно не ясно, но факт остается фактом. Покрытая религиозными, как он подозревал, символами, в виде светила в различных его дневных фазах движения по небосклону, с изображением рыцаря в тяжелых доспехах по центру, пригвоздившего огромным мечом к земле какого-то мутанта с волчьей головой, серебряная обложка скрывала в себе отлично сохранившиеся страницы с непонятным рукописным текстом и выполненными в странной манере гравюрами.
Бегло пролистав несколько страниц, Александр лишь подивился причудливости местных верований. Количество различного рода нечисти, монстров и демонов, рвущих на части людей (вполне обычного, между прочим, «земного» вида, отметил он), на единицу текста просто зашкаливало — видимо это оказался аналог местной книги Апокалипсиса или что-то вроде того.
Отложив изучение книжки на потом, он уже собрался уходить, когда его взгляд зацепился за остатки сапог незнакомца. На носках и каблуках у тех имелись какие-то набойки, и вроде бы даже серебряные, а подошва оказалась подбита гвоздиками с квадратными шляпками, выкованными из того же металла, на которых за слоем окислов с трудом можно было различить знакомый символ солнца.
Закинув их до кучи в поясную сумку, Александр все же отправился в лагерь, где и планировал заняться более тщательным изучением находок, но сначала необходимо было немного поработать землекопом. Прихватив саперную лопату, он за пару часов выкопал неглубокую могилку на окраине поселения, сложил останки незнакомца на захваченный с собою брезент и перенес их на место нового упокоения.
Зарыв могилу, Александр попытался было припомнить какую-нибудь молитву, но кроме пары строчек из «Отче наш» ему на ум ничего не пришло. Так что, постояв молча с минуту, он просто завалил все каменными обломками с ближайших развалин, да и отправился обратно в лагерь.
Часть 2
Не удержавшись от соблазна развести небольшой походный костер, Александр разогрел на нем жестянку гречки с тушенкой, и тут же употребил ее, «с удовольствием и галетами». Затем заварил в кружке пакетик чая, используя отфильтрованную воду из ручья, также, судя по показаниям прибора, не содержащую никаких вредных примесей. Хотел было спокойно посидеть с горячим тонизирующим напитком, но не удержался и принялся за разбор своих сегодняшних находок.
Первым делом, замочив монетки и печатки с кольцом в смеси уксуса и соли, он положил туда же и пряжку от ремня, а следом отправил и цепочку с серебряным амулетом. Через пять минут, достав все вещи из едкого раствора, Александр легко их очистил от остатков окислов.
Блестящее серебро и еще более блестящая на солнце медь приковывали к себе внимание. Медные монетки оказались очень похожи по фактуре на те, что были сделаны из более благородного металла, отличаясь лишь диаметром и знаками, выбитыми на них. Всего в его распоряжении теперь имелось около двух десятков красноватых кругляшей трех типов, и семь серебряных монет, пара из которых немного выделялась размерами.
Далее, достав оружейную смазку, он попытался оттереть от грязи и ржавчины интересный клинок, своими размерами и формой напоминавший знаменитый классический нож Боуи. Все наслоения сошли с него неожиданно быстро, сталь, как выяснилось, имела мелкий волнистый узор, а ближе к обуху с обеих сторон обнаружилось что-то вроде вытравленной и заполненной серебром витиеватой надписи, да и гарда оказалась выполнена все из того же серебра.
В общем, отличный «понтовый» нож с некоторым перебором драгметаллов, но ему нравился. Жаль только, что деревянные накладки рассыпались, и кожа с рукояти истлела, но заменить их не составит особого труда, при наличии материалов и времени.
Следом он оторвал серебряные накладки и набойки с найденных остатков сапог, сковырнув те с носа и каблуков, кинув к другим находкам даже не очищая в растворе. Какой-то художественной ценностью они не обладали, а тяги украшать свою обувь подобным образом Александр не испытывал. Но все же серебро есть серебро, так что пригодится, решил он.
На удивление, несколько подобранных патронов также оказались заряжены серебряными пулями. Мысленно хмыкнув по поводу такой не совсем понятной любви покойника к этому металлу, Александр, однако, немного насторожился, вспомнив, где он находится. Еще дома, проанализировав все подробности процесса установки, кровавый шрифт и прочее, он, немного поколебавшись, все же перезарядил пяток картечных боеприпасов рубленными монетами с высоким содержанием серебра. Так что сейчас, подумав, достал эти «переделки» из рюкзака и закрепил на внешнем патронташе, расположенном на левой стороне приклада.
«Чтобы были», — решил он, внутренне над собой подшучивая. Но почему-то продолжая при этом вставлять специально помеченные патроны в предназначенные для них гнезда.
Закончив с разбором, Александр разложил все по сумкам, оставив себе на изучение лишь последнюю и самую ценную находку, а именно странную книжицу в серебряном переплете. На улице уже темнело, так что, отправившись в палатку, он расстелил спальник и, не раздеваясь, лишь избавившись от лишней амуниции, улегся на него, положив дробовик рядом с собой.