Зу поднялась с ковра с помощью двух человек. Взбила пухлыми пальчиками черную гриву, глянула в зеркало, не размазалась ли помада, и пошла на «сцену».

Пес проводил ее долгим взглядом. Все-таки она была нелепа в золотом платье — близнеце того, что было надето на Шаше. И серьги в ушах слишком тяжелые — оттянули мочки чуть ли не до плеч, а на пальцах слишком много колец. На ногах браслеты, сопровождающие перезвоном каждый шаг «дивы». Встала, растопырила руки. Хозяин оазиса спрятал улыбку в усах, гарем с его позволения захихикал. Зу набрала полную грудь воздуха… и запела.

Гаррон быстро захлопнул пасть. Что за чарующий голос! Низкие ноты пробирали до самого нутра, шерсть на холке встала дыбом, а вязкая слюна потянулась до лап.

— Хороша, да? — спросил пса Дани, и Гаррон поспешно облизнулся. — Вот такая она, наша Зу. Стоит запеть, и все ей прощаешь.

Раскланивалась Толстушка Зу долго и с удовольствием. Сам Вари-даг подошел к ней и, надев на палец кольцо с собственной руки, поцеловал пухлую ладонь.

— Чаровница…

Зу, поблагодарив зрителей, кивнула музыкантам и затянула новую песню. Шерсть на холке вновь встала дыбом, но насладиться пением псу помешал разговор, который шепотом вели Шаша и Дани. Чтобы понять, о чем речь, Гаррону пришлось подползти ближе.

«Так они оба из России!» — удивился он, услышав правильную русскую речь. Гаррон по делам службы не раз перемещался в Москву, да и совсем недавно обретенная сестра Юлька была родом оттуда.

— Смотри, вон та, у ног Вари-дага, — Шаша показала на худенькую девушку, которая прижималась к ножке кресла своего хозяина. Ее поза выдавала полное подчинение. — Видишь, лицо заплаканное.

— Ну? — Дани прищурил глаза.

— Мария совсем недавно в гареме. Я слышала, что она плачет каждый день. Вари-даг сам приволок ее с Земли.

— Ты надумала ее спасти? Но мы совсем не знаем, кто она и откуда…

— Скажи просто, что боишься возвращаться на Землю. Да, прошло много времени, и тебя наверняка похоронили, но… Мама там, сестра! Неужели не хочешь их увидеть, жить не рабом?

— Дурочка, я не хочу оставлять тебя одну.

— Мне нечего бояться. Сам король покровительствует мне. Я под его защитой. Да и кто из хаюрдагов укажет на меня? Или ты думаешь, что Вари-даг пойдет жаловаться Хаюрбу, что кто-то увел его младшую жену? Да он язык скорей откусит, чем признается, что не имеет власти в своем гареме.

— А если тебя когда-нибудь выдаст эльф-контрабандист?

— Ему какая выгода объявлять всем, что он продает амулеты Ханнора не только врагам-хаюрдагам, но и мне? Тем более, что я за молчание плачу вдвойне…

— Ох, Сашка! Рисковая ты девчонка!

— Ну все, я пошла.