Пока у нас было ещё двадцать минут, я решил попытаться дозвониться Стиву в Лондон. Я надеялся, что в честь праздника мне быстро дадут разговор с Англией. Получилось, действительно, оперативно. Через две минуты я уже говорил со Стивом и сообщил ему, что французы пригласили меня на приём в своё посольство и мы идём туда вместе с Солнышком. Я там буду исполнять «Belle» и Sweetlane тоже споёт мою новую песню на французском языке. Так как это не коммерческое выступление, то я имею на это право. Почему я заострил на этом внимание? Да потому, что территория французского посольства является территорий Франции, а все наши концерты в других государствах в течение пяти лет организовывает EMI и без их ведома мы это делать не могли.
Стив всё понял и дал добро. Я его предупредил, что, возможно, французы предложат мне гастроли в Париже и если такое предложение от них поступит, я их направлю в московский офис EMI. Стив был рад, что я четко выполняю условие договора с ними и что наши гастроли во Франции они, без проблем, организуют. Солнышко стояла рядом и по её лицу я понял, что она мыслями уже находится в Париже.
Париж Парижем, но нам было пора собираться. Я одел темный строгий костюм с двумя Звёздами и наградными планками, а Солнышко своё очередное красивое английское платье. Да, хороша, вкус у меня отменный. Солнышко заметила, что я любуюсь ей и улыбнулась. Каждой женщине приятно, когда её любимый мужчина любуется ей. Значит любит. Русская поговорка не совсем правильно передаёт смысл любви. Надо говорить не «бьёт, значит любит», а любуется, значит любит. Так будет правильно и все женщины, я уверен, в этом будут со мной согласны. Да и мужчины, я думаю, тоже.
Copyright © Андрей Храмцов
Глава 7
Концерт, банкет и салют
И вот мы опять ехали в Кремль. Надо будет попробовать следующий раз завязать себе глаза и так попытаться туда доехать. Я думаю, у меня получится. Это конечно шутка, но дорогу я выучил назубок. Центр Москвы уже не охранялся, поэтому мы спокойно доехали до стоянки. А вот там уже были усиленные посты, так как всё руководство страны должно было присутствовать на концерте. Хорошо, что мы приехали именно в тот момент, когда к нам стал подруливать наш «рафик» с ребятами.
ГАИшник сразу направился к микроавтобусу, чтобы объяснить, что сегодня здесь стоянка только для правительственных машин. Пришлось ему показать удостоверение члена ЦК и только тогда он отстал. Когда наши все вылезли из транспорта, я заметил, что большинство из них немного волнуется.
— Так, — сказал я командирским голосом, — отставить страхи. Вы чего это удумали? У нас лучшие выступления их всех и Ольга Николаевна вас нахваливала. Значит зря она это делала?
— Первый раз, всё-таки, — ответил Димка за всех. — Вот и волнуемся.
— Всё будет хорошо, вот увидите. Ваши родные будут гордиться вами. Кстати, они все будут смотреть концерт?
— Все, — раздались нестройные голоса, но уже было видно, что мандраж у них начал проходить.
— Ну и отлично. Вижу, что успокоились. Молодцы.
— А мы тебя сегодня видели на трибуне Мавзолея, — сказал Димка. — Крупным планом показывали, как ты рукой махал рядом с Брежневым.
— Я же член ЦК, мне официально уже можно. Ладно, а теперь, Дим, командуй.
Все опять быстро построились к колонну по два и со свертками в руках отправились в Кремлевский Дворец съездов. Нас на входе встречал сам майор Колошкин. Давненько мы с ним лично не пересекались. Я пожал ему руку и спросил, куда он пропал. Как оказалась, на каких-то курсах был, правда на каких, не уточнил. Ну да, сегодня он здесь нужнее. Всё Политбюро в полном составе должно присутствовать на концерте, поэтому охрану здания должны были усилить.
Ого, а народ-то уже потихоньку подтягивается. Гости группами и поодиночке разгуливали в фойе и по лестницам, даже сидели в буфетах. У всех было праздничное настроение. Опять я забыл, что надо было воспользоваться служебным входом. Просто мы уже привыкли за время репетиций, что мы проходим через центральный. Ну да ладно, гости были не против такого маленького представления. Они нам приветливо улыбались, догадавшись, что мы участники концерта, а не зрители.
Я заранее спросил Солнышко, где она хочет смотреть концерт и она сказала, что с нами. Ей за кулисами привычней и веселей. Да и помочь, если что, девчонкам сможет. Была у меня мысль в перерывах между выступлениями с Сенчиной похулиганить, но не судьба. Солнышко может заметить перемену во мне. Вот если бы она осталась в зале, тогда да.
В своей гримерке мы уже чувствовали себя хозяевами, а не гостями. Народу сегодня было огромное количество. Да, такое событие только раз в году бывает. Все бегают взволнованные, суеты выше крыши. Ольга Николаевна уже ходит взмыленная, хотя до начала концерта ещё пятнадцать минут. Охраны столько, что кажется, что за каждой шторой или углом кто-то стоит. Ну а как же. После вчерашнего неудавшегося покушения вся служба безопасности первых лиц государства стоит на ушах и всё благодаря мне. Хорошо, что об этом мало кто знает, и все носятся, как наскипидаренные.
А у нас в гримерке тишь да гладь. Правда, приперся тут один проверяющий. Видите ли, мы ходим с автоматами наперевес да ещё и с пистолетами. С деревянными ППШ и муляжами винтовок Мосина он сразу разобрался, а вот с ММГ МП-40 долго хмурил брови. Но потом понял и отстал от ребят. Я ему уже свой ствол хотел под нос сунуть, чтобы тоже проверил, но и без этого всё обошлось. А потом мы сидели и отдыхали.