В этот раз мы исполнили наш номер на пять с плюсом. Я уже научился спиной чувствовать ребят, да и к тому же, стоявшая в центральном проходе зрительного зала, Ольга Николаевна нам показала поднятые вверх два больших пальца, что означало высшую степень похвалы. Димка сказал, что они и в воскресенье репетировали. Договорились с завучем и их сторож впустил с утра. Вот так, если захотят, то могут горы свернуть. Главное в этом деле мотивация. Тут и перед Брежневым им не хотелось предстать неумехами и гордость за то, что именно их отобрали для участия в таком концерте. И телевидение, которое их будет снимать, а потом покажет на всю страну. Поэтому и в воскресенье встали пораньше и репетировали до обеда.

Когда я вернулся за кулисы, Солнышко сияла от гордости за меня. Она уже не ревела, как первый раз, когда услышала «Дорогу жизни». Она радовалась, что мы так красиво и чётко выступили. Когда мы пришли в гримерку, нас тотчас встретил восторженный гул голосов.

— Да, — сказал я, улыбаясь, — всё у вас получилось замечательно. Молодцы. Ещё один выход и завтра концерт, на котором мы покажем всем, что могут лучшие ученики московской школы номер восемьсот шестьдесят пять.

Если бы я не успел приложить палец к губам, то крик радости, готовый вырваться из моих помощников, оглушил бы нас всех. Но они уловили мою команду и шёпотом просипели «Ура!». Вот это выучка и всё благодаря Димке.

— А Диме отдельная благодарность, — добавил я. — Скоро наших фанатов станет в два раза больше и большинство из вас займут места командиров новых двадцаток.

Как приятно смотреть на эти сияющие молодые довольные лица. Чем мне и нравилось всегда это время, так это тем, что люди могли работать только за одну похвалу. Да, от денег они не отказывались, но могли прекрасно обойтись и без них. Был какой-то всеобщий творческий энтузиазм, который пропал после распада СССР. Подобный энтузиазм пытались и позже возродить, но из этого ничего не получилось.

— Ладно, — продолжил я свою речь, — десять минут вам на отдых, а потом всем переодеться и ждать меня. Светлана остаётся вместо меня за старшую, а я обедать пошёл.

В животе, действительно, урчало. Я пошёл в сторону гримерки Сенчиной, которая находилась недалёко от нашей. Когда я вошёл к ней, она бросилась мне на шею и стала целовать.

— Как я по тебе соскучилась, милый, — сказала она мне и посмотрела преданно в мои глаза. — Я чувствовала свою вину за прошлый раз из-за звонка Романова. Сегодня, я так поняла, у нас с тобой ничего не получится?

— Не получится, — ответил я ей, разглядывая так любимые мной ямочки на её щеках, — Солнышко сегодня напросилась со мной, поэтому мы с ней с раннего утра вместе катается. На сцену рвётся, даже выступать сегодня будет в самом конце.

— Жалко. Так не вовремя в субботу Романов позвонил. Я видела, что ты остался недоволен. Думала сегодня я смогу тебя порадовать.