– Добрый вечер! В данный момент вирус изучается. В скором времени будет найдена вакцина. Мы просим население не паниковать. Военное оцепление необходимо для предотвращения распространения инфекции и обеспечения безопасности граждан. Военные не несут никакой угрозы для не инфицированного населения. Мы призываем граждан спокойно продвигаться на контрольно-пропускные пункты. Так же убедительно просим не вступать в контакт с зараженными, если контакт все же произошел незамедлительно обращаться в медицинские учреждения. Мы делаем все, что в наших силах.

– Такое заявление сделал заместитель…

Выключив телевизор, Максим выругался.

– Ты понимаешь, что это значит? Ты понимаешь, что эти …, что они делают? – он в упор посмотрел на жену.

– Собираются выводить население. Давка. Паника и все такое. Утром двинемся к КПП. Впервые я рада, что живем на отшибе.

– Нет. Нет. Мы едем туда прямо сейчас. Если у них не получится остановить заражение, то они просто зачистят город. Без суда и следствия. – глаза у мужчины блестели и он лихорадочно пытался осмыслить услышанное. – Они пытаются заверить нас, что все прекрасно. Что все под контролем.

– Успокойся. Никто не будет уничтожать город. Это все фильмы и выдумка режиссеров. Утром мы пройдем обследование и уедем. Паника сейчас ни к чему.

– Не будет уничтожать город? Тогда зачем поставили военное оцепление по периметру? Представь, что вирус вышел из под контроля. Черт, да они уже его не контролируют! Большая часть населения станет гребанными зомби! И эта толпа, сожрав здесь все, двинет дальше – на Москву, Тверь. И так по всем городам. Властям проще уничтожить один городок, чем жертвовать целыми округами.

– Ты утрируешь. День был тяжелый. Надо отдохнуть, лечь поспать. Утро вечера мудренее. – девушка подошла к супругу и попыталась обнять, но он скинул ее руки.

– Ты не понимаешь. У нас нет времени на препирательство. Через час, максимум два город встанет. Эти толпы у КПП будут жутко шуметь, люди бесноваться. Если все будет как в фильмах, то эти твари прямиком пойдут на пир.

– Если так, то идти туда просто самоубийство! Тимка начнет плакать. Что мы сможем сделать?

– Думаешь, утром станет лучше? Утром военные, те, что еще не будут сожраны, откроют огонь по любым движущимся объектам. Сейчас еще есть шанс. Ты должна мне верить.

Около минуты девушка смотрела ему в глаза. Вздохнув, она кивнула.

Через полчаса семья была готова выходить.

– Я выйду первым, проверю что там. Потом вернусь за вами. – поцеловав на прощанье девушку, мужчина взял кухонный нож для мяса и шагнул за дверь.

Стараясь двигаться бесшумно, он открыл подъездную дверь и аккуратно выглянул в образовавшуюся щель. Никого. Ночь окутала город, размывая очертания предметов и рисуя мнимые силуэты. Двигаясь вдоль дома, Максим шел к оставленному автомобилю. Забросив сумки с вещами в багажник, он так же бесшумно вернулся в квартиру. Еще одна ходка. Никого. Вздохнув с облегчением, мужчина забрал семью. Позавидовав малышу, сладко спящему на руках у матери, он отвел их к машине. Переложив Тимофея в детское кресло, молодой человек открыл переднюю дверь.

– Ты куда? – он удивленно приподнял брови.

– За кошкой – бросила девушка и повернулась к подъезду.

Чертыхнувшись, Максим закрыл дверь и стал всматривался в темноту. Через минуту домофон пропиликал, и Ася вышла, сжимая в руках переноску. Проигнорировав сердитый взгляд мужа, девушка скользнула на заднее сиденье.

Выехав на Ленинградское шоссе, они смогли проехать не более пятисот метров и встали в глухую пробку. Даже обочины были забиты машинами, путей объезда не было.