— Но вышло слишком сложно. Ты адаптировала свои умения к бою, но… попробуй выдать несколько сравнимых по напитке маной огненных стрел. Самых обычных, чем быстрее — тем лучше. — Гесса сосредоточилась, и за тот же срок её аниматрон отстрелялся сразу пятёркой смертоносных снарядов, каждый из которых был гораздо эффективнее её цепи с пафосным названием. — Скажешь, в чём минус заклинаний вроде твоего, и в чём плюс тех же стрел?

— Цепь сработает лишь единожды?

— Это не минус. Подумаешь, или мне подсказать?

Как вспомню, сколь долго в меня это знание вбивала Лана, так сразу тошно становится. Это я добренький — могу всё разжевать и в клювик положить, а вот она требовала, чтобы её как бы ученик дошёл до всего своим умом. Если бы она тогда предложила нечто такое, то я бы согласился не раздумывая — просто чтобы избежать дальнейших избиений, но вот Гесса… Чем дольше мы с ней вместе, тем меньше я её понимаю.

— Я выскажу несколько предположений. — Демонесса подтвердила мои мысли. — Ты считаешь, что я ограничена скоростным применением только этого заклинания? На деле это не так: одновременно я могу и защищаться, если потребуется.

— Близко, но не совсем то что я ожидал услышать.

— Тогда… Возможно, проблема в стабильности? Но это заклинание я могу воспроизвести даже если меня разбудят посреди ночи, запустив вместе с кроватью из катапульты… — Правильно говорят — с кем поведёшься от того и наберёшься. Моя манера дурно шутить распространяется подобно чуме! Вот, чем я заинтересовал сильных мира сего! — Тоже нет? Неужели ты считаешь, что основная боевая магия должна относиться к моей профильной стихии?

— Всё мимо, любовь моя. До меня это знание доходило где-то дней сто, на протяжении которых меня избивали до состояния нестояния, давали чуть-чуть оклематься, спрашивали — понял ли я, и так как ответ сотню раз был отрицательным, избивали снова. Так что я бы не назвал это чем-то простым. — На самом деле — можно. Это даже очевидно, если знать, куда смотреть. Но я в те времена не знал, а Гесса не знала сейчас. — Представь дуэль двух мечников. Как правило, они безостановочно обмениваются ударами и двигаются, изредка разбавляя их тем, что я называю финтами, они же приёмы или коронные удары. Даже у изучающих один стиль бойцов финты различны, так как каждый доходит до них своим умом. Я, например, люблю наносить удар и оставлять свой меч на месте, напоследок приказывая ему взорваться и направить всю энергию в оппонента. У меня же в руках образуется новый клинок, из-за чего мой стиль боя всем кажется рваным и неправильным. Но повторить это со сравнимой эффективностью не сможет никто, так что это — мой финт. Это понятно?

— Вполне.

— Тогда попробуй ответить на такой вопрос: что будет с магом или мечником, который в бою полагается только на финты?

— Он или победит в первые секунды боя, или… умрёт?

— Верно. По этой причине сражение начинают с подстраховки и прощупывания защиты врага. Иными словами, делают всё для того, чтобы не подставиться под особое заклинание и не слить своё впустую. Второй раз на ту же цепь или мой финт купятся разве что слабаки, а на тех хватит и голой мощи. — Я сделал перерыв в пару секунд, структуризировав поток готовых вывалиться на язык мыслей. — Таким образом, сложные заклинания допустимо использовать только в двух случаях: первый — это если ты можешь параллельно его произнесению держать защиту и продолжать атаковать теми же копьями, и второй — за тебя сдерживать врага будет кто-то другой. Мечник это будет или боевой маг — не суть важно. В остальных случаях стоит руководствоваться принципу, гласящему, что против лома нет приёма, окромя другого лома.

— Ты упоминал… — Девушка проигнорировала странные слова, похлопав маленькой ладошкой по книге, большая часть которой плавно съехала на мои колени. Тяжёлая, зараза. — … о важности параллельного чтения двух и более заклинаний. И, в принципе, я могу такое воспроизвести, но если ещё и двигаться при этом, проверяя обстановку вокруг…

— В этом и заключается суть практических занятий, которые никакими аниматронами не заменить. Рекомендую попробовать совмещать движения с параллельным чтением нескольких не слишком разрушительных заклинаний — запускай их, скажем, в небо. Так ты приобретёшь опыт без опасности пострадать, а после, если в тебе ещё будет такое желание, адаптируешь его под ближний бой. Но я считаю, что с твоими мозгами и хитростью тебе самое место среди магов поддержки.

— Зол дело говорит, маленькая мисс. — Дигон, свесившись с крыши нашей повозки, со скучающим видом увернулся от сорвавшейся с тонкого пальчика Гессы молнии. — Я многих магов повидал, и лишь единицам покоряется боевая магия во всём её великолепии. Но это не значит, что остальные неполноценны — просто их усилия дадут больший эффект, будучи приложенными в другой плоскости.

— Много болтаешь, огонёк. — Ухмыльнулась демонесса, с истинно женским коварством наблюдающая за тем как медленно тлеет макушка её собеседника. Её молния оказалась не столь проста, и на манер бумеранга вернулась к хозяйке, по пути напоровшись на препятствие. К моему сожалению, отношения между моей женой и Дигоном не сложились — натура спокойной исследовательницы и буйного хулигана оказались несовместимы. В итоге они постоянно собачились, стараясь сводить всё в шутку. Порой — в очень злую шутку. — Если всё обстоит именно так, то каким образом Золан за два с половиной десятка лет смог не только стать боевым магом такого ранга, но и освоил артефакторику, восемь кардинально отличающихся друг от друга языков, алхимию на уровне эксперта, фортификационное искусство и, вдобавок, прекрасно себя чувствовал в обществе аристократов?

— Талантище. Такое бывает…

— Талант — это следствие упорного занятия чем-либо, и ничего более.

Гесса знала о том, что это не первая моя жизнь, но — без подробностей. Так что её перечисление моих талантов несло в себе одну единственную цель — позлить Дигона.

— Зол, разреши спор, а? Кому как не тебе знать о том, есть талант или нет? У тебя ведь всё получается с первого раза, верно?