Не будь на нем защиты от гриндирского зноя – пришлось бы хоронить. Неширокий нагрудник из стального листа, выделенный щедрым Холодом, смяло будто кусок фольги, жутко смотреть.
Но, возможно, смерть для него – куда лучший вариант. У бедолаги не шевелились ноги, он не чувствовал ничего ниже пояса. Это могло быть следствием перелома позвоночника с повреждением спинного мозга, а такое даже земной медициной не лечится, в большинстве случаев человек обречен на инвалидность до конца жизни.
Пострадавшего уложили на мягкое, перебинтовали всем, чем смогли, фиксируя сломанные кости. И на этом все – что делать дальше, не представляли.
Мазила пострадал куда меньше: руку ему не сломало, только ушибло. Но ушибло конкретно, в сплошной синяк превратилась.
Остальные отделались ссадинами, синяками и раздражениями на коже в тех местах, которые соприкасались с песком Гриндира. Он не только обжигал, но и, похоже, оказывал какое-то химическое воздействие, будто в нем содержалась неведомая токсичная гадость.
Головы разбирал Мнардир, а остальные лишь наблюдали за неприглядным процессом. Чувствовалась неуверенность – абориген ведь честно признавался, что до сих пор алмазных скорпионов не встречал, несмотря на все желание добыть ценнейший камень. Так что возился с трофеями неспешно, снимал пластинку за пластинкой.
Начал с малой головы, провозился с ней минут пятнадцать, наконец вытащил из недр черепа округлый полупрозрачный камешек медового цвета. Больше всего он напоминал не слишком качественный янтарь.
– Буяголис, тучдур, маникири акрурабда ато марас, – довольно произнес Мнардир.
– Говорит, что этот камень с лесной орех, а он считал, что его размер будет меньше, – перевела Кэт. – То есть нам повезло.
– Пусть вторую разбирает, – сказал Киря. – Если размер важен даже в каких-то камнях, то там, наверное, он с кокосовый орех, а не с лесной.
Оптимизм Кири оказался сильно завышенным. Не с кокосовый орех, всего лишь приблизительно с куриное яйцо, причем курица не из рекордсменок или даже больная. Но Мнардир обрадовался несказанно, лепетал с такой скоростью, что Кэт едва успевала переводить:
– Он говорит, что это большой камень. О таких он давно не слышал. За такой можно стать благородным человеком, получить обширный домен с кучей богатых деревень и построить неприступный замок. Даже три замка, и все неприступные. А может, и больше, он затрудняется с точным определением цены.
– Да этот алчный папуас слюной захлебывается, – буркнул Киря.
– Мнардир просит позволить ему излечить себя при помощи малого камня. Большой советует не трогать вообще: в нем слишком могучая сила, чтобы переводить ее на легкие случаи.
– Мы договаривались с ним, что поможем с его болячкой, так и будет, – подтвердил Рогов первоначальные договоренности. – Спроси у него – сможет ли он помочь Грачу.
– Говорит, что Грача тоже надо лечить малым камнем, потому что его случай прост, не надо растрачивать большой ради сломанной спины.
– Сломанная спина – простой случай?! – поразился Сусанин. – Он ничего не попутал? Да у нас у главного олигарха области сын сломал позвоночник, его по всему миру возили, но так и не поставили на ноги, калекой остался.
– Мнардир говорит, что Грач поднимется на ноги за десять дней. Может, чуть быстрее или дольше, все зависит от того, как его будут кормить. Малого камня для этого достаточно.
– И для каких же таких случаев нужен большой камень? – не мог успокоиться обычно молчаливый Сусанин.
– Мнардир говорит, что такие камни – великая редкость. Ими можно отодвинуть дряхлость. То есть омолодить старца. Это самое сложное, на что вообще способны камни жизни, причем мелкие плохо с таким справляются.