— Не бывает. Займись чем-нибудь, и тебе тоже не будет! Валентин, — тут уже скривился Вэл, услышав свое полное имя, — ты неплохой имажинатор, но, может, тебе попробовать рисовать руками на бумаге, а не только в голове?

— А в чем смысл делать руками? Ведь получается хуже.

— Поначалу — да, но когда наловчишься, очень хорошо получается. Ты же видел у меня резные фигурки?

— Да, они здоровские, сколько ни пытался такие же представить — не получалось… Постой-ка, так это ты сам?! Руками?! — Вэл пораженно уставился на приятеля.

— Эммм… ну да, — казалось, Денис немного смутился. — Знаешь, это ни с чем несравнимое чувство, сделать самому, увидеть, как кусок дерева обретает форму. Это… потрясающе! И вот смотришь на результат, и иногда не верится, что ты сделал это сам. Посмотришь еще раз — и понимаешь, что можешь сделать лучше. И делаешь снова. А потом еще и еще…

Вэл скептически посмотрел на гостя, но Денис этого не заметил. Он говорил восторженно, увлеченно, так как всегда рассказывал о своих хобби. И Вэл ему снова отчаянно позавидовал.

— Постоянно открываются новые возможности, и хочется попробовать их все и каждый раз получается по-новому. Да, конечно, достаточно подумать — и автоматика сделает все сама, но… это все не то. Понимаешь? Это не то… — Денис говорил долго, но Вэлу не было скучно.

Он переживал, услышав, что уже месяц не получается выжечь доску для нард с узорами по бокам. Он от души хохотал над рассказом о том, как Денис вместе с детьми пытался устроить жене сюрприз и испечь торт, но все валилось из рук. Он искренне порадовался, узнав, что приятель получил новый разряд по спортивному туризму и увлекся игрой на губной гармошке.

Вэл даже ощутил некоторое разочарование, когда Денис стал прощаться.

— Извини, я пойду. У нас сегодня день яблочного пирога, жена сама готовит, так что опаздывать нельзя. Давай, не кисни!

Вэл остался сидеть все в том же кресле, компьютер снова включил фотоокно на серый дождь. В голове стало пусто. Будто что-то ушло вместе с Денисом. Лениво поползли мысли, сменяя друг друга, и компьютер пытался поспеть за ними, предлагая то одно, то другое… скучно до тошноты.

И тут взгляд Вэла остановился на забытом Денисом свертке.

Вэл потянулся к нему и развернул цветастую упаковочную бумагу. Внутри оказался альбом и набор разноцветных карандашей — видимо, Дэн купил кому-то из детей, — пустые листы так и просили, чтобы на них что-нибудь нарисовали.

«Да ну, какая глупость!» — подумал Вэл, бросил молескин на стол и снова обернулся к огромному, во всю стену монитору. Еще раз пролистал все каналы, изучил содержимое библиотеки, заглянул в аудиотеку, а взгляд несколько раз сам собой возвращался к раскрывшемуся альбому.

«Детская забава», — компьютер тут же включил какую-то детскую передачу, но Вэл не обратил на нее внимания. Он распаковал набор карандашей и размашисто черкнул по бумаге. На белом листе осталась яркая зеленая закорючка.

Вэл заинтересовался: если дорисовать вот тут, то выйдет автомобиль. Он добавил еще несколько штрихов, автомобиль вышел уродливым и скособоченным. Вэл разозлился: «Как это так, не получается?!» — и принялся ожесточенно водить карандашом по бумаге. Шероховатая страница ласково гладила руку, в пальцах поселилась приятная дрожь, и теперь они сами тянулись к пишущему инструменту, стоило только отложить его. Шуршание грифеля превращалось в музыку, которую создавал он сам, и щеки пекло от охватившего азарта, в голове — никаких посторонних мыслей, кроме линий, покрывающих лист. Вэл не заметил, что за фотоокном появилась малахитовая зелень, что компьютер озадаченно пожужжал и отключился в спящий режим.

С каждым штрихом перед ним открывались все новые возможности.