Думаю, если бы мы попросили людей выразить свое мнение по поводу других рабочих инструментов — например, программы для обработки текстов или кофемашины, — их реакция была бы более сдержанной. В электронных системах коммуникации есть что-то особенно раздражающее. Критик Джон Фримен емко описал наши отношения с электронной почтой следующей фразой: «С ее помощью мы превращаемся в проблемно ориентированных, раздражительных, неспособных слышать людей, когда пытаемся угнаться за компьютером»[39]. Теоретик медиакультуры Дуглас Рашкофф также недалек от истины, утверждая: «Мы стремимся к тому, чтобы обрабатывать больше сообщений… Словно работа на компьютере — это некое благо… Мы уже не пользуемся технологиями, как раньше, мы сами превратились в роботов»[40]. Мы зависим от электронной почты и одновременно ненавидим ее.

Если вам важен результат, необходимо понимать, как обстоят дела на самом деле. Если сотрудники ужасно себя чувствуют, они работают хуже. И вероятность, что они выгорят — как предупреждала нас министр труда Франции, — повышается. В результате увеличиваются расходы на медицинское обслуживание и текучка кадров, что дорого обходится компаниям. Яркий тому пример: Лесли Перлоу обнаружила, что после введения фиксированных часов отдыха от электронной почты доля сотрудников, которые планировали надолго задержаться в этой компании, выросла с 40 до 58%. Другими словами, несчастные сотрудники плохо влияют на доходы компании.

Но тот факт, что электронная почта заставляет нас чувствовать себя ужасно, имеет не только прагматическую, но и философскую сторону. По оценке компании McKinsey, общее количество людей, занятых интеллектуальным трудом, превышает 230 миллионов человек[41]. В США, по данным Федеральной резервной системы, это более трети общего количества работающего населения[42]. Если это огромное количество людей будет чувствовать себя несчастными из-за того, что вынуждено проводить время в электронном почтовом ящике или чатах мессенджеров, это может привести к депрессии в глобальном масштабе! С практической точки зрения такой объем страданий нельзя игнорировать, особенно если мы способны как-то облегчить это бремя.

В прошлой главе речь шла о влиянии гиперактивного коллективного разума на продуктивность сотрудников. А в этой мы поговорим о человеческой душе. Моя цель — понять, почему электронная коммуникация делает нас настолько несчастными. Осмелюсь утверждать, что это неслучайный побочный эффект, от которого можно избавиться, поставив правильные фильтры или усовершенствовав политику компании. Все сводится к тому, что этот искусственно созданный поток коммуникации во многом конфликтует с естественным устройством нашего мозга.

Племя мбенджеле-яка, занимающееся охотой, живет в лесах Республики Конго и Центрально-Африканской Республики. Люди разбивают лагеря, которые называются «ланго». В таком лагере обычно от 10 до 60 человек. Каждая полная семья живет в отдельной хижине — «фуме». Племя незнакомо с технологиями хранения продуктов питания, поэтому решающее значение для выживания мбенджеле-яка приобрело совместное пользование провизией. Соответственно, в этом племени, как и в других ранее изученных охотничьих племенах, очень высок уровень взаимопомощи.

С научной точки зрения мбенджеле-яка интересны тем, что помогают нам понять социальную динамику охотничьих племен. Эта динамика продолжает быть актуальной, поскольку в подобных условиях человек жил долгий период вплоть до неолитической революции. Соответственно, у нас есть основания надеяться, что, изучая племена вроде мбенджеле-яка (с определенными допущениями[43]), мы сможем понять, каким эволюционным изменениям подвергся наш вид в плане социального общения. Проведя подобное исследование, возможно, мы поймем, почему такой современный инструмент, как электронная почта, заставляет наш древний мозг испытывать стресс.

В 2016 году в журнале Nature Scientific Reports была опубликована работа, авторы которой — группа ученых из Университетского колледжа Лондона — изучали три разных лагеря племени мбенджеле-яка на территории Национального парка Ндоки в регионах Ликуала и Санга[44]. Исследователи задались целью измерить «социальную ценность» каждого члена племени. Это научный термин, который можно описать как популярность у соплеменников. Чтобы достичь своей цели, ученые придумали игру под названием «Подари медовую палочку». Каждому члену племени вручали три медовые палочки (аборигены очень ценят это лакомство) и просили подарить их кому-то из соплеменников. Выяснив, сколько медовых палочек получил каждый человек, исследователи могли сделать вывод о его примерном статусе в племени.

Ученые обнаружили, что одни представители сообщества более популярны, а другие — существенно меньше. Одни люди получили намного больше медовых палочек, чем другие. Важнее всего то, что социальная ценность человека была тесно связана с такими факторами, как индекс массы тела и женская фертильность. В охотничьем племени эти качества играют решающую роль в том, удастся ли человеку передать свои гены потомству. Многие исследования, проводившиеся ранее, собрали документально подтвержденные доказательства в пользу явления, которое ученые назвали «психологическим и физиологическим укреплением механизмов, способствующих образованию и сохранению социальных взаимосвязей». Данное исследование объясняет, почему подобные механизмы вообще начали развиваться. В той социальной среде, которая существовала в нашем далеком палеолитическом прошлом, популярность у соплеменников повышала шансы на продолжение рода.

Возникает вполне резонный вопрос: что способствует популярности человека в охотничьем племени. Дополнительное исследование жизни племени мбенджеле-яка, опубликованное в том же журнале в 2017 году, дает нам ответ на этот вопрос[45]. В ходе этого эксперимента ученые уговорили 132 взрослых представителя племени в течение недели носить на шее небольшой беспроводной сенсор. Эти устройства фиксировали и регистрировали общение соплеменников один на один и каждые две минуты посылали сигналы, чтобы обозначить, кто рядом с кем находится. Затем исследователи использовали этот обширный массив данных для создания так называемого социального графа. Это весьма незамысловатый процесс. Представьте, что вы прикрепили к стене чистый лист бумаги. Вы начинаете с того, что рисуете кружочки, каждый из которых обозначает человека, носившего сенсор. Кружочки равномерно распределены по листу. Затем вы отмечаете каждое зарегистрированное взаимодействие, соединяя линией двух вступивших в контакт людей. Если они уже соединены, линию можно сделать немного толще. В итоге вы получите клубок линий разной толщины, соединяющих кружочки на вашем листе. От некоторых из них будут в разные стороны расходиться толстые линии — словно это загруженные транзитные узлы. От других кружков будет отходить всего несколько линий. Какие-то группы людей едва будут взаимодействовать, тогда как другие окажутся связаны тесной сетью линий. Обычному человеку этот график может напомнить запутанный клубок. Но для ученых, которые представляют активно развивающуюся отрасль науки, изучающей взаимосвязи, такие графы позволяют получить полное представление о социальной динамике в группе. Данные переводятся в цифровой формат и загружаются в компьютер, после чего их анализируют специальные алгоритмы. Именно поэтому авторы исследования 2017 года решили уговорить людей из племени мбенджеле-яка носить беспроводные сенсоры.

Ученые обнаружили, что, проанализировав социальные графы, созданные в результате этого эксперимента, они могут точно предсказать число потомков, которое родится у принимавших участие в исследовании женщин. Чем активнее[46] они взаимодействуют с соплеменниками, тем большее количество детей произведут на свет. Как стало ясно в ходе предыдущего исследования, популярность положительно влияет на генетику. Активно общающиеся члены племени получат больше еды и поддержки, а значит, они здоровее и велика вероятность, что они произведут на свет здоровое потомство. В ходе второго исследования выяснилось, что популярность напрямую связана с индивидуальным общением. Те, кто чаще общался с соплеменниками с глазу на глаз, жил благополучно, тогда как те, кто контактировал мало, с трудом обзаводились потомством.

Для мбенджеле-яка индивидуальные контакты имели решающее значение. Опираясь на изыскания эволюционистов, рискну предположить: человек устроен таким образом, что он стремится как можно скорее установить социальные связи. Если вы не будете контактировать с теми, кто вас окружает, они, образно говоря, отдадут свои медовые палочки кому-нибудь другому. Это открытие кажется не столь уж значительным, потому что мы и сами отчетливо это ощущаем. Стремление взаимодействовать с окружающими — один из наиболее мощных мотивирующих факторов для человека. Как объясняет психолог Мэттью Либерман в своей книге Social: Why Our Brains Are Wired to Connect («Социальные связи: почему нашему мозгу требуется общение»), отделы мозга, ответственные за социальные контакты, связаны с системой регистрации боли. По этой причине у нас так сильно бьется сердце, когда умирает близкий человек, или мы испытываем полное опустошение, когда много времени проводим без общения с другими людьми. «Способность к социальной адаптации — главный фактор, который помогает успешному существованию нашего вида на Земле», — пишет Либерман[47].

Задолго до того, как ученые заинтересовались, что же лежит в основе нашей общительности, мы уже осознали и проанализировали свое стремление определенным образом управлять взаимоотношениями. Тора однозначно запрещает сплетни: «Не ходи переносчиком в народе твоем и не восставай на жизнь ближнего твоего. Я Господь»[48]. Библия признаёт скрытую силу информации, которая распространяется в группе людей, следуя социальному графу. Шекспир тоже подразумевал, что дружба — это основополагающий элемент человеческой жизни, когда вложил в уста Ричарда II эти знаменитые сетования:

И мы снова возвращаемся к электронной почте. Оборотная сторона сформировавшейся в результате эволюции одержимости общением с глазу на глаз, а также большинства других порывов — тревога, когда такое общение прерывается. Точно так же, как в отсутствие еды нас гложет чувство голода, стремление к общению заставляет испытывать беспокойство, когда мы уклоняемся от контактов. И если говорить о рабочей атмосфере, то этот факт важен, потому что, как мы уже доказали, побочное действие гиперактивного коллективного разума, к несчастью, заключается в том, что он постоянно вынуждает вас ощущать именно эти неприятные чувства. Маниакальное стремление к профессиональной коммуникации генерирует сообщения быстрее, чем вы успеваете их обрабатывать. Закончив писать ответ на письмо, вы обнаруживаете, что за это время получили три новых сообщения. А когда вы в отпуске, проводите выходные или спите в своей постели, то не можете избавиться от мысли, что в ваше отсутствие количество посланий в почтовом ящике лишь увеличивается. Неудивительно, что мои читатели отметили, что испытывают стресс: