Семелген во весь голос повторил команду.
— Товарищи моряки! Сегодня у вас не плановый выход, не учения, не смотр, а просто прогулка. Вы, товарищи, покатаете меня и еще нескольких моих друзей по морю. Малым ходом пройдете до Сент-Лючии и вернете нас обратно. А то мы засиделись в кабинетах. Проветриться начальству надо. Так что, лейтенант, не напрягайтесь, — обратился он к командиру катера.
В половине восьмого к сходням подкатили две коляски. Из первой выпрыгнули директор лучшего ресторана Ленинграда испанец Фернандес и его шеф-повар француз Ламоль. Обоих Мещерский знал лично, поскольку частенько по воскресеньям посещал ресторан с женами и друзьями. Из второй две симпатичных официантки — аравачки в белых передниках принялись выгружать корзины с посудой, провизией и складную мебель. Семелген направил им в помощь официанткам четверых матросов.
— Буугель, — обратился Мещерский к референту, — к чему все это? Можно было и корабельным камбузом обойтись. Чай мы не графья!
— Как можно, Николай Иосифович! Все-таки дата — 10 лет переноса! А в ресторане Фернандеса кухня уж куда как лучше камбузной. Да и вина у него лучшие. Не макаронами же по-флотски вам с товарищами наркомами на пикнике питаться!
— Ну ладно, что сделано, то сделано. Но, не забудь оплатить все это из представительских расходов Совнаркома!
— Ну что Вы, товарищ Председатель! — встрял в разговор Фернандес, — для нашего ресторана высочайшая честь предоставить Вам с товарищами полное обслуживание на прогулке! Настоятельно прошу принять все это от меня в дар! Ламоль лично все блюда подготовил. И доведет их на камбузе до готовности. Уж вы его возьмите с собой! Вместе с официантками. Мы будем счастливы! — Продолжал "прогибаться" испанец.
— И, тем не менее, задарма нам с товарищами питаться не к лицу. Выставьте Совнаркому счет, товарищ Фернандес, а Буугель поведет оплату как положено. Ламоля и девушек возьмем, так и быть. Благодарю Вас за заботу.
Пока матросы таскали на борт провизию, и расставляли мебель, подошли все приглашенные мартийцы: наркомпром Болотников, наркоминдел Зильберман, нарком науки Жердев, нарком обороны Сокольский и начальник Генштаба Веденев. Каждый со своим охранником.
Катер запустил двигатели, отдал швартовы, вышел из бухты и взял курс на север. Погода соответствовала. Легкий ветерок, волнение полбала, на небе светлые кучевые облака. Метеорологи не подвели. Над баком катера перед носовой пушкой моряки растянули аварийный парус в виде тента. Под ним официантки во главе с Ламолем сервировали стол.
Мещерский попросил Семелгена провести экскурсию по кораблю.
— Буревестник-6 — это построенный по типовому проекту большой сторожевой катер. Порожнее водоизмещение — 103 тонны, силовая установка двухвальная, имеет две паровых машины по 200 лошадиных сил каждая. Максимальная скорость хода — 16 узлов. Запас хода в экономическом режиме — 1300 миль, автономность — семь дней. Экипаж — 71 человек, включая досмотровую партию морпехов в 23 человека, в данный они на борту отсутствуют. С полной загрузкой водоизмещение 140 тонн. Катер предназначен для несения пограничной службы в широких проливах, а также в качестве флагманского корабля катерных пограничных дивизионов.
— Извини, лейтенант, прерву тебя на минуту, — вступил в разговор Сокольский. — Мы заказали верфи всего 20 таких катеров, из них 8 будут флагманами дивизионов, а 12 — будут нести службу в проливах. За счет этого мы высвободили из пограничных дивизионов 14 шхун, которые от пограничников передаются флоту. Они нам пригодятся, в основном, на Тихом океане. Там малые пограничные катера использовать опасно из-за их недостаточной мореходности и малого количества бухт на побережье. А теперь, лейтенант, продолжай.
— Вооружение катера — носовая трехдюймовка, кормовая сорокапятка и станковый пулемет на мостике. Парусное вооружение не предусмотрено. Однако, в ЗиПе имеются аварийные паруса шхунного типа и такелаж для них, на случай отказа обоих двигателей. Комплект электро и радиооборудования стандартный. Такой же, как на малых катерах.
Затем Семелген провел больших начальников по отсекам корабля. Много времени это не заняло, кораблик был маленький.
Тем временем катер обогнул Крым. Пересек пролив и пошел вдоль западного берега Сахалина, постепенно удаляясь от него. Палуба лишь слегка покачивалась. Ход держали малый. Впрочем, морской болезнью никто из мартийцев не страдал.
К группе начальников подошел Буугель и доложил, что стол для завтрака накрыт. Для охранников официантки накрыли отдельный стол на юте. Члены синклита переместились под тент и расселись вокруг стола. Мещерский отослал Ламоля и официанток, попытавшихся обслуживать отдыхающих. "Греть уши" им было совсем необязательно. Ближайшие моряки из экипажа находились на ходовом мостике, метрах в десяти. За пыхтеньем двигателя и плеском волн расслышать они ничего не могли.
Тушеные в винном соусе трепанги и пряная свинина на шпажках с салатами из местных овощей были великолепны и отлично шли под сухое вино. Встречный ветерок приятно смягчал тропическую жару. После того, как все насытились и подняли три тоста за перенос, за Республику и за оставшихся в старом мире родственников, Мещерский обозначил повестку дня.
— Текучку мы с вами каждую неделю обсуждаем на Совнаркоме. А сейчас предлагаю поговорить вот о чем. В сентябре у нас очередные выборы. И я сильно опасаюсь, что социалисты могут взять большинство в Совете. Сейчас у нас имеющих право голоса мартийцев — 332 человек, аборигенов — 187 человек.
Частников у нас уже треть от всей численности избирателей. Да и на госслужащих они приобрели большое влияние. Далеко за примерами ходить не надо. Наш казначей Круговеров — владеет контрольным пакетом в ресторане Фернандеса и еще трех точках общепита. Да и многие другие госслужащие из начальства являются совладельцами частных предприятий. Или сами, или через жен. Так что, они тоже социалистам сочувствуют и могут за них проголосовать.