Понятно, Норль спасает своих парней, привлекая на себя огонь лучников, охотничьи луки которых не могут пробить пластиковую броню из набора космического пехотинца, да и закрытый рыцарский шлем им не по зубам.
А про боевые луки и стрелы тяжелые надменные Стражи заранее не позаботились, теперь воюют тем, что для охоты предназначено, бедолаги.
Впрочем, как-то серьезно поразить Норля Стражи не могут, а прокачанная на максимум РЕГЕНЕРАЦИЯ не даст ему умереть в любом случае.
Даже есть острие стрелы и найдет щель в доспехах, тогда в дело вступит боевое белье, и рана окажется минимальная.
Как у меня от многочисленных ударов ножом тех на редкость сильных Стражей.
– То есть, вы уже примерно пятнадцать Стражей убили и с той стороны наши арбалетчики еще примерно пятерых убили или ранили. Осталось их в строю не больше семидесяти, а вы уже заняли небольшую часть прибрежного района?
– Все так, только, они выставили и вооружили всех подростков, еще под сотню щенков от десяти лет до двенадцати. Точно так, как тогда в центральном районе.
– Ну, оно и к лучшему, проблем они нам не доставят, а хорошо снизят напряжение после победы. Остальных подростков придется забирать у матерей и помещать отдельно, в специальные места, типа военного лагеря, где мы будем воспитывать их по нашим правилам, как воинов, – вспоминаю я опыт турок по созданию войска янычар.
Кнопф с Норлем смотрят на меня с удивлением.
– Да, именно так, чтобы оторвать от материнского влияния и воспоминаний, как мы хорошо жили, пока эти завоеватели не убили твоего отца и не захватили наши дома. А так в отдельном лагере вырастим крутых воинов, идейных борцов за народную власть и пусть себе воюют за нашу страну, – продолжаю я.
– За страну? – удивляется Кнопф, Норль же, немного знакомый с моими планами на будущее, молчит.
– Да, чтобы получить возможность вести независимую политику, нам нужно довольно большая по площади территория и в несколько раз больше населения, – подтверждаю я свои слова.
– Территория у нас и так вполне большая. Если посчитать вместе с землями, находящимися под отрядами маршала и пустующие предгорные районы. Населения нам вот не хватает, в селах не так чтобы очень много народа живет. В каждом по пятьсот-шестьсот человек, восемь сел и три деревни. Еще Жомбург, всего семь-восемь тысяч народа, в замках совсем немного жителей. Теперь на Севере под тысячу мужиков при трех-четырех тысячах баб и детей. Только их, завоеванных, еще требуется на нашу сторону привлечь, на что год потребуется точно. Чтобы очень активно не сопротивлялись новой власти и своим хозяевам.
– Однако, местные воины останутся здесь жить и разово мы сможем привлекать не больше пары сотен человек с оружием на защиту замков. Плюс в замках около двухсот воинов, теперь я хочу нанять сотен пять-шесть наемников и из деревень привлечь к военному делу хотя бы с пять сотен молодых парней за хорошую плату и обещание пройти усиление в Скале.
– Большие планы у тебя, Мастер, – констатирует Кнопф.
– А как иначе, без наемников и молодых сельских парней мы можем выставить всего четыре сотни воинов за раз. Этого хватит отсидеться в замках и оборонять этот берег, не больше. С парой тысяч воинов, которые пройдут усиление в Скале, надежно прикрываясь замками, мы может реально воевать против нескольких тысяч регулярного королевского войска. И бить их как следует, так, чтобы королю стало не до нас, – уверенно утверждаю я.
– Ну, если враги переправятся сюда, тогда все воины встанут на защиту Севера, – уверен Норль.
– Не спорю, только, для нас главное – защитить земли вокруг замков, тот же Жомбург. Поэтому желательно вести войну около замков, которые контролирует сейчас маршал Комменволь, – говорю я в свою очередь, – Чтобы сохранить наши земли и дальше обеспечивать там нормальную жизнь.
– А как дела с маршалом после нашего прохладного расставания? – интересуется Норль.
– Пока никак, сидят в своих замках, продуктов или поддержки не просили еще и вообще не общаются. Все пытаются понять, как это их армия захватила Скалу, а им от этого никакого толку. Так и прошло всего две недели, как они вернулись к себе, потеряв почти всю армию.