– Мне кажется, я искал не совсем справедливость.
– Не важно. Ты завел нас так далеко, несмотря ни на что, а большую часть пути я относилась к тебе, как к врагу. Я сожалею об этом.
Он берет ее руку и поднимает к голове. Она думает, что он собирается поцеловать ее, но оказывается, что он просто поднес ее к свету.
– Это не имеет значения, – говорит он. – На самом деле так даже лучше. Я никогда не мог уважать женщину, которая согласилась спать со мной.
– Это не смешно, Паркс.
– Согласен. Не смешно. Кстати, ты давно уже можешь называть меня Эдди.
– Ты уверен? Смахивает на неуместное братание.
Теперь смеется она и искренне этому радуется.
Хочет ли она этого? Она даже не знает. Понятно, что она чего-то хочет. Джустин держит руку Паркса не из-за какой-то абстрактной нужды в человеческом контакте. Ей интересно, что она почувствует от его прикосновений. И эти чувства двусмысленны.
Шрам не беспокоит ее. Благодаря ему лицо Паркса перестает относиться к категории обычных симметричных лиц. Это лицо напоминает пару брошенных костей. Она не азартный человек, но такие черты ей инстинктивно нравятся.
В отличие от жестокости в его прошлом и в ее, через которое придется перешагнуть, чтобы сблизиться. Она хотела бы никогда не рассказывать ему, что убила человека. Она хотела бы представлять себя чистой и безгрешной, чтобы, дотронувшись до него, увериться в этом еще больше.
Но переродиться так нельзя, если вообще как-то можно.
Она подвигается еще ближе к нему и, удерживая его голову обеими руками, целует в губы.
Через некоторое время он выключает фонарь. Она знает почему и не говорит ни слова.
69
Где-то в середине ночи звуки внизу меняются.
До этого они были случайными – глухие стуки и скрежет голодных, толкающихся в броуновском движении. Теперь звуки приобрели определенный ритм, настойчивость. Появились хрюканья, посвистывания и щелчки, смешанные со звуками насилия. Но голодные не занимаются пением.
Паркс выбирается из тяжелых сонных объятий Джустин и ползет к люку. Он поднимает его и включает фонарик, уже направленный вниз.
В пучок света попадает лицо прямиком из ночного кошмара. Оно выскакивает на Паркса из темноты. Бледная кожа, черные глаза, разноцветные линии во все стороны. Его рот широко открыт, чтобы показать тонкие острые зубы пираньи.
Оно мгновенно реагирует на свет, яростно глядя вверх. Что-то щелкает прямо перед лицом Паркса – то, что попало в свет фонаря, врезается в люк с громким лязгом.