– Это… это была ты? – спрашивает ее Колдуэлл. – По радио?

Мелани кивком указывает на рацию, лежащую рядом с ней.

– Я перепробовала множество каналов. Потребовалось много времени, чтобы вы меня услышали.

– А потом… потом ты…

– Я легла под дверью. Вы вышли на меня. Как только вы прошли мимо, я зашла внутрь.

Колдуэлл снимает шлем и очень нежно кладет его на стол. В нескольких футах от нее находится изысканная гильотина микротома. Если бы она могла заставить Мелани пройти рядом и толкнуть ее на режущую поверхность, все закончилось бы в одно мгновение.

Мелани хмурится и качает головой, словно угадав ее мысли.

– Я не хочу кусать вас, доктор Колдуэлл, но мне придется. – Она держит в руках скальпель, один из тех, что Колдуэлл использовала для извлечения мозга из черепа голодного мальчика и еще не успела продезинфицировать его. – А вы знаете, насколько быстро я могу двигаться.

Колдуэлл соглашается.

– Ты хорошая девочка, Мелани, – старается пропеть она в ответ. – Я не думаю, что ты действительно хочешь причинить мне боль.

– Вы привязали меня к столу и хотели разрезать на кусочки, – напоминает ей Мелани. – И вы разрезали Марцию и Лиама. Вы, наверное, разрезали много детей. Я не укусила вас до сих пор лишь потому, что это не понравилось бы мисс Джустин и сержанту Парксу. Но их здесь нет. И, по правде говоря, я не думаю, что сейчас они были бы сильно против.

Колдуэлл склонна верить этому.

– Что ты хочешь от меня? – спрашивает она. По взволнованной Мелани видно – она хочет что-то узнать.

– Правду.

– О чем?

– Обо всем. Обо мне и других детях. Почему мы такие необычные?

– Можно мне снять этот костюм? – прощупывает Колдуэлл.

Мелани кивает в ответ.

– Я должна это делать в шлюзовой камере, – делает она следующий шаг.

– Тогда оставайтесь в нем, – отвечает Мелани.