Её медленные неуверенные шаги продолжились, когда она подошла ко мне, дрожа всем телом.

— Разве не прекрасно? — обхватываю её за талию, когда она подходит. Другой рукой нежно поглаживая живот, — Ребёнок Александра… Это так странно, твой запах изменился, — облизываю её щёку, — Как, впрочем, и вкус… — обнимаю её, — Ты бы знала, как Александр страдал… Эта постоянная глупость в его голове о тебе. Ведь он действительно был готов сбежать с тобой, бросив всё, построив семью и забыв о конфликтах… Ведь этот глупец, в самой своей глубине, так мечтал о “семье”. Ему даже не нравилось убивать. Таким образом, он просто самоутверждался, чувствуя себя чем-то значительным и мстя женщинам. Но он убедил самого себя… Ах, эта глупая глубокая депрессия и кризис самоидентификации…

Она всхлипнула, но перебивая слёзы, придвинулась поближе.

— Извини… Извини… Если бы я знала, что всё так кончится…

— Всё в порядке. Всё гораздо лучше, чем ты можешь себе представить, — целую её в макушку, видя, как от звука моего голоса на её щеках усиливается румянец, — Теперь всё встаёт на свои места… Ты такая же, как и я, как и вся твоя семья… Я чувствую это по твоему запаху…

Она лишь всхлипывает.

— А сейчас я попробую один кусочек…

Наклоняюсь, подбираясь к её сладкой шее…

Но в следующую секунду, что-то происходит. Она обвивает мою руку своей и легонько дёргает за запястье.

— Что?.. — говорю в непонимании, когда браслет вдруг резко завибрировал и тут же тысячи тонких нитей вырвались из него, оплетая обе руки… Словно тысячи маленьких верёвок.

Она отходит на два шага назад, когда по всему телу расходится чувство тяжести и скованности.