У вас когда-нибудь был действительно плохой день? День, когда всё, чего вам хотелось, — это просто валяться в постели и дремать, прячась от суровой реальности происходящего? Такой день у меня был именно сегодня…

К моему глубочайшему сожалению, я попался.

Мне удавалось успешно скрываться от полиции в течение двух с половиной лет. Но все ошибаются, к несчастью, ошибся и я. Камеры, эти ужасные камеры, они натыканы на каждом шагу, на каждом углу, в каждом здании и переулке. Да о чём я говорю, вы сами можете увидеть это. Нельзя пройти и сотни шагов, чтобы какой-то из этих чертовых “глаз” не заснял тебя.

Эх… Я всего лишь хотел почувствовать вкус жизни и свободы… Эти прекрасные чувства: адреналин пробегающий по твоим жилам, невероятное эйфорическое наслаждение и незабываемое чувство… нежной женской шеи в твоих руках. Ах, женщины, прекрасные цветки жизни, что же вы делаете с моим маленьким хрупким сердцем…

Что происходит сейчас? Всё на самом деле довольно банально и очевидно. Моё бренное тело валяется, с закрепленными за спиной руками, и меня избивают ногами, даже пнув пару раз в промежность…

Варвары! А как же закон о защите заключённых? Мне даже не дают шанса дать отпора!

Так на чем я закончил?

Точно! Меня схватили, и сейчас я нахожусь в отделении нашей благородной полиции. Какие же они все-таки негостеприимные и непрофессиональные, если бы смог, оставил бы им жалобу, ибо сервис тут явно плох. На этой мысли мои губы скривились в усмешке, а изо рта вырвался слабенький смешок, всё же, даже в такой ситуации, моё остроумие было всё ещё со мной.

Ведь Я — Настоящий шутник!

— Тебе ещё и весело, ублюдок!? — это подал голос один из моих нынешних ”друзей”: рыжий и долговязый. Почему-то он проявлял явную чрезмерную злость по отношению ко мне, ведя себя так же стервозно и агрессивно, как моя любимая матушка. Но в отличие от неё, у него удар явно будет послабее.

— Это бесполезно, — сказал второй, он был низким и толстым, по крайней мере, на фоне первого. Натужно дыша и давая мне ещё несколько ударов по ребрам, он продолжил свою речь:

— Он явно псих, даже не пискнул, с самого момента задержания, — с отвращением посмотрев на свой испачканный кровью туфель, он, не долго думая, вытер его об моё, и так ныне не прекрасное лицо.

Кажется мне, этим действием он испачкал его еще больше…

О, вы удивлены тем фактом, что я не кричу и не корчусь от невыносимой боли, хотя и чувствую её? Все просто: я превосходный, просто фантастический Актёр! У меня есть гордость! Эта гордость и не позволит мне показать хоть что-то, что порадует их. На самом деле, это было очень забавно, они буквально воплощали архетип “толстого и тонкого”. Нужно спросить у моего нового друга, почему он так зол на меня? У меня есть уверенность в том, что это разозлит его ещё больше.

— Ох… доро…гой друг… Почему ты так зол на меня? Может… Если ты мне скажешь, мы сможем решить… Нашу небольшую проблему? — хоть с большим трудом и тяжёлыми вздохами, но я смог прохрипеть эти слова.

Было действительно интересно, за что же он так невзлюбил меня. По привычке даже попытался улыбнуться, но губы, распухшие от ударов по лицу, как два вареника, совсем не желали слушаться. Да и заплывшие синюшные глаза, наполненные слезами, явно не прибавили мне привлекательности.

— Ты… — его руки начали сильно подрагивать, казалось ещё чуть-чуть, и у него пойдет пена изо рта, — Да я тебя…