— Ясно, сэр.
— Порядок в тумбочке должен быть идеальным. Щетка и зубная паста слева, бритвенный гель и мыло — справа на верхней полке. Устав и документы для изучения — на средней полке, устав сверху. Принадлежности для ухода за одеждой и обувью — на нижней, причем щетки справа. Снаряженный ранец — в изголовье под койкой.
— Понятно, сэр!
— Вот еще что, солдат.
— Слушаю, сэр!
— У тебя первая категория. Это значит — без права помилования. Никакого искупления кровью. Значит — весь срок. Не вздумай соскочить. Если кончаешь жизнь самоубийством — умирает все твое отделение. Если нерадиво относишься к своим обязанностям — сначала наказывают тебя. Повторное нарушение — страдает все отделение. Свыкнись с этим. За тобой будут наблюдать в десять глаз. И ты сам наблюдай, коли жизнь дорога.
— Ясно, сэр!
— Порядок у нас простой. Один день — работы в расположении, изучение устава, строевая подготовка и так далее по распорядку. Один день — участие в боевых действиях. Это означает, что сутки мы сидим в окопах на переднем крае и, когда приходит нужда, получаем оружие и идем в атаку. В режиме «зомби», естественно. Так что откосить не получится.
— Понятно, сэр! — облизываю пересохшие губы.
— Друзей тут нет. Только командиры или сослуживцы. Невыполнение приказа автоматически влечет наказание болью. Топ-сержант уже показывал тебе, что это значит?
— Так точно.
— Если командир не наказывает тебя, наказывают его. Или подразделение. Тебе придется стать идеальным солдатом, рядовой. По-другому тут не бывает.
— Ясно, сэр. Рядовой просит разрешения задать вопрос, сэр! — Я вновь начинаю чувствовать себя салагой в чистилище. Казалось, навсегда забытое состояние.
— Задавайте.
— Есть ли шанс у идеального солдата выжить, сэр?
— Как у всех. В бою все одинаковы. Все идут в атаку. Так что смерть тут — лотерея.
— Ясно, сэр.
— Получи у моего заместителя свое имущество. Через тридцать минут желаю видеть твою койку, тумбочку и тебя самого в идеальном состоянии.
— Есть, сэр!
Командир взвода Краев слегка медлит. Оглядываясь, спрашивает тихо: