Кусок индейки выпал из Таниного рта на розовую скатерть, где его тут же облепили назойливые муравьи. Когда старец скрылся за кустами, Таня глотнула чаю и круглыми глазами посмотрела на подругу.
– Друид, что ль? – тихо спросила Таня.
– Судя по бусам, да, – ответила Света.
Пикник пришлось прервать, чтобы избежать вторичного столкновения с сыном леса. Девушки ринулись было к реке, но на месте их купания, на берегу, лежали мужские штаны, странного вида шапка и кожаный, туго набитый портфель. «Тут, похоже, аномалия, все раздеваются», – решили подруги и, придерживая штаны, энергично зашагали в сторону деревни. Условности взяли верх.
– Никакие мы не русалки и не нимфы, – бурчала Таня, – так, говно городское, закомплексованное.
Выйдя к деревне и поймав связь, Таня отправила мужу несколько своих фотографий, на которых она позировала в реке в образе наяды. «Красиво, – ответил муж. – А Светкины сиськи есть?».
«Покажи Танькины сиськи», – практически одновременно зачитала Света сообщение от своего мужа.
Русичи, не иначе.
Коленки
Красивая и радостная, Татьяна шла по залитому солнцем бульвару. Летящее платье из льна и кружев, плетёные сандалии, распущенные, слегка всклокоченные волосы – она была похожа на древнегреческую богиню. Пока не упала. Поравнявшись с летним кафе, где в тот день было особенно многолюдно, она не оступилась, не слегка преклонила колено, балансируя руками в воздухе, нет. Она именно упала всем своим божественным туловищем, смачно, громко и очень заметно. Распластавшись по бульвару, как шарлотка по противню, Татьяна вновь ощутила себя маленькой девочкой.
Танечка часто спрашивала у взрослых, почему дети падают. Но никакого вразумительного ответа, кроме «потому что под ноги не смотрят», так и не получила.
А она падала часто. Каждое лето ходила с содранными в кровь коленками, а если совсем не везло, то и локтями тоже.
Раны от падений заживали, образовывались твёрдые бордовые корки, иногда настолько толстые, что сгибать ноги было больно, и Танечка ходила на прямых ногах, как на ходулях. Но страшнее всего было снова упасть и содрать ещё не сошедшие корки. «Не думала, что в костях столько крови», – вздыхала Танина бабушка, когда привязывала к очередной ране подорожник. Да Танечка и сама не ожидала. К счастью, подорожник справлялся хорошо, и коленки к осени затягивались кожей как ни в чём не бывало.
Самих падений и даже кровавых коленок Танечка никогда не боялась. Её пугало падение на людях.
«Сейчас бы подорожник сюда. И бабушку», – подумала Татьяна и рискнула пошевелиться. Было не очень больно, но очень неловко. Последний раз с ней случилось такое в Турции.
Когда-то давно Таня отдыхала в Турции и встретила парня своей мечты – высокого, красивого, на дорогом мотоцикле! Он пригласил Таню на свидание и сказал, что заедет за ней на своём мотоцикле. Таня не знала, в чём ездят на мотоциклах девушки таких красивых парней, поэтому на всякий случай надела босоножки на каблуке и красный шёлковый сарафан. Молодой человек выдал Тане шлем, и они помчались по вечернему Фетхие навстречу закату. Это было так романтично, что у Тани захватило дух.
В планах у парня значился ужин на закате на вершине какой-то горы. Они остановились у одного популярного заведения, чтобы забрать еду навынос. Он спросил Таню, пойдёт ли она с ним или посидит на мотоцикле. Таня, конечно, хотела остаться на мотоцикле.
– Удержишь? – спросил парень.
– Конечно, – рассмеялась Таня. – Что тут держать-то?
Он слез с мотоцикла и отправился за заказом. Таня с мотоциклом легонько качнулись вправо, потом влево. Потом снова вправо, но с чуть большей амплитудой. И через несколько таких покачиваний она лежала на гравии, придавленная чёрным блестящим мотоциклом. Красный сарафан неловко задрался. Одна босоножка с каблуком валялась рядом. И всё это на глазах у изумлённой турецкой молодежи.