Таня написала заявление. А потом в подробностях рассказала Анатолию про ОПГ, которая заманивала в свой подвал жертв и с помощью гипноза или чая крала у них ценные вещи. Анатолий внимательно выслушал, после чего заметил, что даже если телефон отключен, его можно найти по GPS. От лица оперуполномоченного он написал сообщение с просьбой немедленно связаться с ним при обнаружении телефона и отправил на Танин номер. А потом запустил программу поиска.
– Гляди-ка, – с азартом сказал он, – телефон твой совсем близко. Сейчас увеличу карту, и всё будет понятно.
Таня побледнела и заёрзала на стуле. Она почувствовала, как в недрах её мехового бомбера что-то завибрировало. Это было самое быстрое раскрытие дела следователя Анатолия.
Таня и не помнила, когда она получала столько мужского внимания сразу: на неё пришли посмотреть все, кто в тот вечер был в отделении. Всё-таки «Венера» работает лучше, чем эта их «Гуаньинь».
Особенный день
Вези давай! – всхлипнула Таня, плюхнувшись на переднее сиденье. Мужчина за рулём чёрного тонированного «Мерседеса» оторопело уставился на дерзкую незнакомку в норковом палантине. Видимо, с ним давно так не обращались.
Таня и сама уже мало что понимала. День, который должен был стать совершенно особенным, – мамин юбилей, пошёл наперекосяк с самого начала. К обеду Таня и Римма Ивановна на всех обиделись и решили дальше отмечать вдвоём. Сказался то ли «синдром дня рождения», который описал американский психолог Джек Хилгард, то ли «борей», который в тот день дул особенно сильно.
– В центр, по «платке», – буркнула Таня.
– А конкретнее? – переспросил таксист.
Таня скрутила краешек норкового палантина и уточнила:
– А конкретнее – куда ветер дует.
Ветер в тот день дул в направлении столичного ресторана «Пушкин». Таня когда-то рассказывала маме, что в этом ресторане, пожалуй, лучшее обслуживание в городе – однако сегодня её норковый палантин уронили в гардеробе. Дважды. Особенный день.
И всё же коктейльная карта заведения оказалась хороша. Через час все злоключения дня превратились в шероховатости и были не то чтобы забыты, но отошли на второй план. Пожарские котлеты, жюльен и мозговые косточки нивелировали впечатление от падения палантина. Хреновуха смягчила тот факт, что папа наотрез отказался надевать пиджак, за что был предан анафеме и оставлен дома как «неисправимый идиот». А кедровая настойка окончательно вернула хорошее расположение духа. Наши героини простили всех и засобирались домой.
Но день был особенный. И Римма Ивановна стояла на крыльце ресторана с пакетами еды для «неисправимого идиота». Таня зябко куталась в палантин и тщетно пыталась вызвать такси – из-за репетиции Парада Победы перекрыли дороги, и забрать Таню с мамой можно было только с воздуха.
Они замерзли и зашли в ближайшую аптеку погреться. Как раз в это время Тане начали звонить таксисты, которые почему-то ожидали её на Новом Арбате. Они объясняли ошибку сбоем в приложении заказа такси, а Таня очень эмоционально объясняла им, куда, собственно, они теперь могут ехать и откуда могут её забрать. Александр Сергеевич, чей памятник стоял неподалеку, не упоминал таких направлений даже в самых смелых своих произведениях и наверняка восхитился бы богатством Таниного вокабуляра.
Одна из посетительниц аптеки, похоже, решила, что услышанное угрожает её безопасности и здоровью. Здоровье, видимо, было так себе, особенно психическое. Она пришла за но-шпой и афобазолом. Но теперь на время забыла про лекарства и принялась названивать в полицию со словами «мне угрожают» – наверное, приняла близко к сердцу Танины пожелания таксистам. Таня взглянула на женщину, потом на поджавшую губы аптекаршу, потом снова на женщину и громко объявила:
– Всем феназепама, за мой счёт.
Не помогло. Женщина с но-шпой диктовала полицейским свои данные, Римма Ивановна стояла с бумажными пакетами посреди аптеки и решительно ничего не понимала. Однако она помнила, что день сегодня особенный и всё, что происходит, – какой-то там синдром.
– Таня, пойдём, – строго сказала она дочери.
– Да нет, мам, теперь я точно останусь. Еда есть, из «Бермудского треугольника» вывезут, а вот чтоб не было обидно, надо оправдать ожидания гражданки.